в костюме с прошлого раза, когда я была здесь. Он отнёс бокал с шампанским на стол и поставил его перед Старухой. Жидкость была пенисто-розовой.
— Я говорила тебе, что есть множество вещей, которые можно сделать с помощью пера того, кто Пал, — Старуха вынула из пакета упомянутый предмет. — Особенно того, кто всё ещё носит в себе благодать. В этом мире и за его пределами есть только один человек, кроме него… ну, я не совсем уверена, что с его пером можно добиться какой-либо красоты.
— Ты говоришь о Люцифере?
Я смотрела, как она сворачивает перо в руке.
— Кто же ещё?
Она провела рукой по верху бокала. Её губы шевелились, её голос был слишком быстрым и низким, чтобы я могла понять, но всё, что она говорила, звучало для меня как молитва.
Зейн сел напротив меня, нахмурив брови, наблюдая за Старухой.
— Сегодня я уезжаю из города, — продолжила она, раскрывая ладонь.
В стекло упали пылинки, осыпавшиеся с пера, припорошенные золотистым светом.
— Направляюсь на юг, чтобы навестить своих внуков.
— Похоже, самое подходящее время для того, чтобы выбраться из города, — прокомментировала я, когда она бросила на стол то, что осталось от бедного пёрышка.
Старуха взяла бокал с шампанским.
— Но я сомневаюсь, что они узнают меня.
Моё сердце колотилось в груди, когда она поднесла бокал к губам. Я начала двигаться вперёд…
— Всё в порядке, — тихо сказал Зейн. — Что бы она ни делала, всё в порядке.
Он чувствовал её намерения, её душу и то, что он чувствовал, его не касалось. Я предположила, что это было хорошо, так как она пила то, что, чёрт возьми, она состряпала… и продолжала пить.
И пила.
Мои глаза расширились, когда она осушила весь стакан одним глотком, как будто она была профи в выпивке.
— Боже, — хрипло прошептала она, прижимая тыльную сторону ладони ко рту и слегка рыгая. — У-у, оно кусается. Пряное.
Я медленно перевела взгляд на Зейна. Он моргнул, его голова дёрнулась назад.
— Святые…
Мой взгляд вернулся к Старухе, и моя челюсть отвисла.
— Чёрт…
Я не знаю, чего я ожидала, когда смотрела на неё, но то, что я увидела, не входило в потенциальный список «Какого чёрта».
Это было, как смотреть, как кто-то стареет… наоборот.
Её белоснежные волосы утолщались и темнели до полуночного оттенка, удлиняясь по мере того, как пружинистые локоны становились чёткими. Кожа на её лбу разгладилась, и тяжёлые морщины вокруг глаз и рта исчезли. Её щёки и губы округлились, а линия подбородка стала чёткой. Её тело содрогнулось, спина выпрямилась, плечи приподнялись. Грудь за ярко-розовой рубашкой приподнялась, и тёмные пятна на руке, всё ещё державшей бокал с шампанским, исчезли, как будто кто-то приложил к ним ластик.
Моя челюсть всё ещё отвисала, когда она откинула голову назад, и морщины вокруг её горла исчезли. Она сглотнула и опустила голову.
Её брови изменились последними. Они поредели и потемнели, следуя за изящным изгибом её надбровной дуги, и теперь я смотрела на кого-то, кто казался старше двадцати или моложе тридцати лет.
Кто был потрясающе великолепен.
Старуха поставила пустой бокал на стол.
— Зачем изящно стареть, когда можно стереть годы с помощью выпивки и заклинания?
Я закрыла рот, буквально ничего не имея сказать в ответ на то, что я только что увидела.
Она улыбнулась, её взгляд метался между нами двумя, когда она поднялась со стула с плавностью человека, который не выглядел так, как будто он сломал бедро.
— Мне пора уходить.
— Ладно, — пробормотала я.
— Я желаю вам обоим благословений в грядущих сражениях, — сказала она.
Я обнаружила, что стою рядом с Зейном. Сражениях? Как во множественном числе? Зейн развернул меня, положив руку мне на поясницу.
— Истиннорождённая? — она позвала, и я остановилась, оглядываясь через плечо. — Может, он и не твой Защитник, но он всё ещё источник твоей силы. Помните об этом, когда выпадет снег.
— Что ж, это было интересно, — сказал Зейн, когда мы вернулись к «Импале». — И совершенно неожиданно.
Я издала дрожащий смешок.
— Да. Вау. Твои перья как… мамино преображение.
— Я не думаю, что это было только моё перо, — заметил он, глядя на меня. Черты его лица были едва различимы в полумраке. — Я просто рад, что именно для этого она использовала моё перо.
— То же самое, — согласилась я. — Я всё ещё не могу поверить, что только что это увидела. Сначала я подумала, что это мои глаза.
— Ты и я оба.
Он протянул руку, поправляя скрученный край моей рубашки.
— Я чувствовал, что она говорит нам что-то важное, но я слишком глуп, чтобы понять, что это было.
— Она превращает расплывчатость в искусство. Грядущие сражения? То есть больше, чем одно? Я очень надеюсь, что это было просто для драматического эффекта, потому что я действительно хочу отдохнуть после того, как мы победим Гавриила.
— Куда бы ты хотела поехать?
— Я не знаю.
— Пойдём.
Он слегка потянул меня за рубашку.
— Я уверен, что есть люди и места, которые ты хочешь увидеть.
— Я… — мои губы сжались. — Я хотела бы навестить Джаду и Тьерри.
— Мы можем это сделать. Что ещё? Туда, где ты никогда не была.
Я откинула голову на спинку сиденья.
— Может, сходить на… пляж? Не очень занятый. Я никогда не заходила в море, и я хотела увидеть океан раньше, ты знаешь, поэтому я хотела бы сделать это. И я всегда хотела увидеть вывеску Голливуд. Я знаю, это звучит глупо.
— Это не так, — сказал он. — А где ещё?
— Как куда угодно?
— Куда угодно.
Улыбка тронула мои губы.
— Мне бы очень хотелось увидеть Эдинбург и Рим собственными глазами и прикоснуться к зданиям. О, и Сицилия. Я хотела бы побывать там, откуда родом моя семья, ну, в общем, там, откуда происходит мамина часть моей семьи. Что насчёт тебя?
— Куда бы ты ни захотела, я с тобой.
Я посмотрела на него.
— Но должно же быть место, которое ты бы предпочёл.
— Я предпочитаю находиться там, где ты.
Он поднял руку, убедившись, что я увидела это первой, прежде чем он обхватил мою щеку.
— Серьёзно. Если ты хочешь посетить общину, мы можем это сделать. Если ты хочешь найти отдалённый частный пляж, мы можем это сделать. Если ты хочешь снять хижину в горах, это будет моё новое любимое место. Рим? Сицилия? Я бы хотел увидеть их с тобой, — он провёл большим пальцем по моей нижней губе. — Ещё лучше, мы должны продолжать добавлять в список мест, которые ты хочешь увидеть, и мы
