себя правителем этого города и заявляет, что он сын почившего короля Астевира, – в голосе капитана поубавилось бравады, но дрожи не было.
– О вас сообщат. Ждите тут, – коротко ответил Аз и скрылся за дверями дворца.
Ждать послам пришлось долго. Летнее солнце не щадило никого, заставляя изнывать от жары столичных гостей. Когда долгожданная тень почти доползла до того места, где ожидали встречи с Авениром прибывшие с посланием, им позволили войти внутрь.
Дворец Виренхорт был полон вооружённых людей, то были приближённые всех правителей с юга, а кроме них собственная дворцовая стража Авенира.
К тронному залу всю делегацию вели кратчайшим путём. Зал для торжеств был полон. Авенир сидел на своём троне, в королевском облачении, в тёмно-зелёной мантии и пластинчатых доспехах из метеорита. На груди у него красовалось пылающее сердце, герб его рода и его королевства. Трон королевы пустовал. Инайя ещё не чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы покидать королевские покои.
По обеим сторонам от трона можно было увидеть южных правителей и военачальников. По правую руку от Авенира стоял Юфранор в своих легендарных белых доспехах. Сразу за ним, словно тень, стоял сир Азариас Криазор, глава королевской гвардии Скифоса. Далее рядом Юфранором, как всегда был эмир Феракапа Диргам Каддир, а сразу после располагался эмир Ит-Халаетта Фарокх Делир и его четыре сына – лучшие в мире наездники, истинные дети бескрайней пустыни.
По левую руку от Авенира первым стоял принц Инсар, старший сын Маарифа Сейфуллы, чуть позади наследника престола Инрамской империи стояла вся его личная гвардия – семь великих и бесстрашных воинов в доспехах из вороненой стали с нанесенными на них древними заклятиями. Инсар находился в компании правителя Яксарты Джавара Ассандея и его сына Джавада. Единственная дочь яксартского эмира не так давно стала женой принца Альфинура, младшего брата Инсара.
Все королевские особы были окружены своими лучшими воинами. Сколько ещё их было – перечислять не хватит времени, но такого количества героев никогда больше не собиралось вместе, как здесь и сейчас.
На одну ступень выше остальных и чуть позади трона стояли мудрейший Аганеолис, а так же Эфрон и Яролика.
Вдоль стен зала торжеств тянулись ряды орков-стражников, готовых в любой момент ринуться в бой.
Самое главное, на что послы должны обратить внимание, это вывешенные знамёна всех королевств, которые состояли в союзе с Арден Экором. Тут же было знамя Арборлана.
Именно это и произошло. Вошедшая в зал делегация была большой, но сразу было видно, что говорить будет только один из посланников. Тот, чья седая борода доставала почти до пояса, с колючим взглядом падальщика и костлявыми пальцами, словно то была сама смерть. Как он ни старался выглядеть так же, как остальные посланцы в белом, ему это не удавалось. Авенир сразу разглядел его чёрную ауру злобы и ненависти. Он источал оба этих чувства, словно гора трупов зловоние.
– Зачем вы явились сюда, проделав такой длинный и трудный путь? – спросил Авенир у послов.
– Мы здесь, чтобы передать послание самого короля Гранумы и правителя всего Свободного мира Вершемира Второго.
– Это я уже знаю. Я спрашиваю зачем вы явились сюда? Зачем король Вершемир передаёт сейчас своё послание? – Авенир наблюдал за смятением послов и терпеливо ждал ответа.
– Долго вы будете прятаться у всех на виду, владыка? – Авенир обратился напрямую к старцу со злобным взглядом, застав того врасплох.
– Выйдите же вперёд, назовитесь, – тон Авенира был таким, что никто бы не смог или не посмел устоять.
– Моё имя Пардиан. Я владыка Ундарапакского ордена Веры Четырёх Богов. Я первый советник и ближайший помощник верховного владыки нашего ордена Хердховена.
Авенир лишь улыбнулся, услышав, кто перед ним. Он не знал, кто такой Пардиан и какова его истинная роль в Ундарапакском ордене, но не сомневался, что тот обладает огромной властью и могуществом. Он это ощущал своим нутром.
– Мы прибыли сюда с посланием к тому, кто мнит себя наследником… – но владыка Пардиан не закончил свою обидную и уничижительную речь. Авенир его прервал.
– Знаете, как я понял, что вы не просто посол? – и снова тон Авенира не давал шанса оставить его вопрос без ответа.
Повисла тишина, а затем короткий и не вполне решительный ответ:
– Нет, но это не имеет… – владыка Пардиан снова не закончил предложение.
– У вас такие же глаза, как у него. И взгляд. Безумный и злой, источающий ненависть и презрение к миру.
– Как у кого? – скрывая эмоции спросил владыка Пардиан.
– Как у вашего собрата, владыка Арзонвила. Он так же смотрел на меня перед тем, как я его казнил прямо на поле боя.
Авенир, сидя, ничего не говоря извлёк «Дарующий мир» из ножен, покоившихся всё это время у него на коленях. Уперев меч остриём клинка в пол перед собой, он накрыл ладонью изголовье рукояти, где играл огнями осколок сердца Ювина.
Все послы и рыцари Гранумы видели, как огненный опал светился и переливался рядом с рукой Авенира, некоторые от удивления даже пооткрывали рты, но быстро спохватились.
На меч обратили внимание все, даже среди союзников хватало удивлённых лиц.
– Передайте вашему верховному владыке, что мы идём. "Дарующий мир", меч Ювина, снова в руках его потомка, в руках законного правителя Арден Экора, – сказав это, Авенир поднялся со своего места и сделал пару шагов вперёд, навстречу послам.
Послы судорожно и с ропотом попятились, пытаясь спрятаться друг за другом. Рыцари стали оголять оружие, не дожидаясь приказа своего командира, а тот стоял, как вкопанный, потеряв дар речи, то ли от увиденного, то ли от страха. Авенир взмахом руки остановил орков-стражников, чтобы те не провоцировали гостей из Гранумы и не вступали в бой.
Убрав свой меч в ножны, Авенир добавил.
– Отправляйтесь домой. Вам здесь не рады. Если до заката ваш корабль ещё будет в порту, то я отправлю его на дно, а вас будут судить, как врагов нашего королевства. Вам это ясно?
Повторять дважды не было необходимости. Все прибывшие из столицы заторопились к выходу. Владыка Пардиан обернулся, практически стоя в дверном проёме зала торжеств, поймал взгляд Авенира и сунул стоявшему рядом с ним орку в руку капсулу со свитком внутри. Видимо, там было письмо от короля Гранумы, которое Авенир так и не дал зачитать.
