внутри горы. Их вытаскивали наружу и группами увозили в город. Производился расчет, ведь как бы ни старались сами гвардейцы и Аркус на пару с Сагиттой в спасении из глубин Ксилл, было потеряно множество жизней. Стали созывать торговцев и владельцев рабочих отрядов, представителей торговых домов. Началось большое расследование дела о горе Ксилл. Главой дела конечно же стал Аркус, личное дело которого, в свою очередь, отложили до конца сезона Пустоты.
Как оказалось, во время сражения в Ксилл на защиту города встал Генри. Именно он спасал гражданских вместо Хауза, и именно он передал компас гвардии.
В ночь превращения Римы, Пульм, так же, как и я, передал всю информацию Оль, которая согласилась помочь. Однако, кто знал, что действовать придется тут же? Переполох в городе, вызванный большим количеством кошмаров, вынудил Оль объявить боевую тревогу. После чего, та и пересеклась с Генри, отчаянно старавшегося сдержать натиск. Он рассказал о нашем с Хаузом приходе и краткие сведения о ситуации. Получив компас, Оль и ее люди направились к нам.
По итогам расследования стало известно, что виной всему стала религиозная организация. Они называют себя возжигателями. Из того, что получилось выяснить от выживших членов культа, они придерживались одной из самых популярных еретических теорий, противостоявшей новой церкви. Теория о правоте Бога и его отвержения людьми. По их словам, именно люди в свое время стали результатом великого раскола, но в отличии от учений новой церкви о том, что Бог пожертвовал собой, дабы спасти нас, они говорили, что именно люди убили Бога, чем и принесли хаос в этот мир. Было сложно разобраться в их бреднях, но одно было ясно: они пытались воскресить Бога, но лишь обрекли себя на смерть. Узнать больше было невозможно. Их глава — Орен, был найден мертвым в отделе документации горы Ксилл. Судя по виду смерти, его убил сам Амегдал. Вероятно, чтобы мы не узнали подробностей. У него это получилось. Расследование было закрыто, всех участников культа заперли в военных лагерях до конца сезона Пустоты, после чего, тех должны были отвезти в столицу, для вынесения окончательного приговора.
За эти несколько дней новость об окончании эпидемии, благодаря Пульму, успела дойти до ближайших поселений, так что, много людей успели вернуться домой. Люди все еще были напряжены после произошедшего. Кто-то потерял родственника, кто-то столкнулся со своим кошмаром лицом к лицу, что не могло не оставить шрамов. Однако у города был целый сезон на то, чтобы оклематься после произошедшего. Так и я решил остаться здесь на время, помочь Риме с восстановлением и обсудить парочку вопросов с Аркусом.
Поставив точку в предложении, я обернулся на открывшуюся дверь.
— Все еще пишешь, Константин? — спросила Рима.
— Ага. Столько всего произошло, трудно подобрать слова, — я закрыл дневник. — Но я уже закончил. Завтра начало сезона, у тебя все готово?
— Да, не волнуйся. Спасибо за помощь.
— Отлично. Так и что ты хотела?
— К тебе пришли.
— М?
— Ждут внизу.
Я принял эти сведения, Рима ушла. Сложив все необходимое в сумку, надев шляпу и плащ, я спустился.
— Привет, Кон, — произнес сидевший там Арата.
— Привет, чего это ты?
— Собираюсь на кладбище к Хаузу, напоследок, перед началом сезона. Не составишь мне компанию?
— Да, конечно.
Хауз. Даже мне было его жаль. Представить не могу, каково было Арате. В соседней могиле лежал Эрл. Хоть тот и стал одной из причин общего безумия, его похоронили рядом и с такой же мраморно-черной плитой. Здесь не было много цветов, все благодарности народа ушли гвардейцам. Настоящим гвардейцам.
— А где Аркус? — спросил я
— Как всегда, чем-то занят.
Изредка появляющиеся фразы пытались разбить тяжесть длительных пауз.
— Чем… собираешься заняться после?
— Не знаю.
Арата помолчал, потер нос и сказал:
— Наверно в путешественники пойду.
— О-о-о, не, друг, я тебе не советую.
— Хочу продолжить дело моего отца.
— Он был путешественником?
— Да.
Ответ был наполнен какой-то сильнейшей энергией. Я не понял, что это было, но и спрашивать не стал.
— А ты как себя чувствуешь? — продолжил он.
— Я? Ты имеешь в виду после заточения? Ну… Честно, ничего не чувствую.
— Так странно.
— Не знаю, он ведь заточен, поэтому и не может воздействовать, — я пожал плечами. — Думаю так.
— Нет, я о том, что Аркус не упомянул это на заседании.
— Правда? — серьезно удивился я.
— Да. «Амегдал был полностью уничтожен» — так он сказал.
— Действительно, странно.
Снова повисла пауза.
— Когда Амегдал появился впервые, — снова начал Арата, — Аркус будто… узнал его.
— Как это «узнал»?..
«Хотя я тоже… Будто видел его не в первый раз».
— Когда Аркус задавал вопросы, Амегдал говорил, что тот и так все знает.
— Аркус ранее упоминал Амегдала?
— Никогда.
— Думаешь это связанно с его способностями?
Арата пожал плечами. Я задумался. Сложив все факты и вспомнив, что произошло тогда, на горе, я решил:
— Зайду к нему сегодня.
Арата вопросительно посмотрел на меня.
— Он меня просил.
— Ладно. На сезон Пустоты я останусь с матерью. Удачи тебе, Константин, — сказал тот и протянул мне руку.
— И тебе, Арата. Может еще и встретимся, — я пожал его руку в ответ.
Вечером того же дня, я пришел в ассоциацию.
Аркус возился с бумагами в своем кабинете. Сагитта, по-видимому, спала.
— Кто там? — не оборачиваясь спросил Аркус, когда я закрыл за собой дверь.
— Это я, Аркус.
— Кон? — он обернулся. — Надо же. Ты ведь знаешь, что в эту ночь уже начинается пустота?
— Да, Аркус, знаю. Это значит — у нас с тобой будет достаточно времени.
— Кон, что это за тон такой?
— Я готов.
— М?
— Готов все рассказать, но с одним условием.
— Валяй.
— Ты расскажешь мне, кто такой Амегдал.
Аркус впервые за диалог перестал шелестеть бумагой.
— И вот ты стал задаваться правильными вопросами, что же, — он обернулся на меня, — хорошо. Я согласен.
Глубоко вдохнув и последний раз все обдумав, я произнес:
— Аркус, я человек не из этого мира…
Продолжение следует…
Эпилог
— Говоришь, что он это все сам написал? — спросила девушка.
Помещение наполнял запах книг, мягкий, но сильный. Для Сальмы он был привычен, однако, она все равно знала, где находиться, ведь в каждой библиотеке запах различался.
— Мне понадобилось достаточно много времени, чтобы добраться сюда, так что проследить за «жизнью» этой книжки мне удалось сполна, и я тебе точно говорю — она пишет сама себя!
Ее подруга Аделаида, держа кожаную книжку раскрытой, листала страницы и в какой-то момент снова подняла одну бровь вверх в полном недопонимании.
— Это еще
