– О! Какое великодушие, – усмехнулся Грубер. – С чего вдруг?
– Система, внутренняя частота, двусторонняя связь, – скомандовал Глеб, решив, что пришло время для конструктивного диалога, не забывая при этом искать способ зайти уцелевшему Палачу в тыл. – Дитрих не убивал безоружных граждан Союза.
– Они – сепаратисты! Тупая ты тварь! – сорвался на крик Грубер.
– Они – мои соотечественники. Я присягал защищать их.
– Ты присягал исполнять приказы!
– Приказ основан на ошибочных данных разведки. Это не Аляска. – Глеб обогнул следующий дом и, убедившись, что не попадает в сектор обзора Грубера, бегом пересек улицу.
– О боже… Сержант, включи башку! Разведка не ошиблась с координатами и названием городка, не ошиблась с генералом, но перепутала континент?! Как такое возможно?!
– Это я выясню, когда вернусь.
– Блядь! Да ты патологически туп! Командование прекрасно осведомлено о гражданстве этих ублюдков! Легенда про Аляску нужна для таких молокососов с уставом вместо мозга! Чтобы вам было легче встроить происходящее в свою тесную черепушку! Думаешь, Союз – нерушимая твердыня? Да эта многонациональная хуета трещит по швам с момента своего основания! И нас посылают латать то один, то другой его конец! Дальний Восток уже год как фактически откололся и не оккупирован Индокитаем и Японией только потому, что в эту ебаную глушь хер нагонишь войска, да и ядерные межконтиненталки никто с дежурства не снимал. А на Пакт сепаратисты хуй клали. Они легко развяжут вторую ядерную, если почуют безысходность своего положения. Я доступно излагаю?
– Это ложь, – неуверенно возразил Глеб, остановившись из-за возникшей вдруг в ногах слабости.
– Да? Как ты тогда объяснишь происходящее здесь?
– Очень просто. Ты боишься меня. Боишься сдохнуть. И готов нести сейчас что угодно, лишь бы избежать смерти.
– Сам-то веришь в это, сержант? Я три года служил пушечным мясом, идя в каждую атаку, как на казнь. И ты думаешь, что я побоюсь недоноска вроде тебя?
Глеб не нашел что ответить.
– Слушай меня, сопляк, – продолжил Грубер, – ты в глубокой заднице. В такой глубокой, что и света не видно. На тебе смерть двух Палачей, неподчинение приказу и пособничество врагу. По любому из этих обвинений тебе грозит виселица. Тебя вздернут на сколоченном посреди плаца эшафоте как предателя, перед строем. Слышишь меня?
– Да, слышу, – ответил Глеб упавшим голосом.
– Но ты еще можешь этого избежать. Просто сложи оружие и покинь броню. Мы сделаем вид, будто здесь ничего не произошло. Ничего такого, за что тебе пришлось бы болтаться в петле. – Грубер вышел из-за угла, держа Глеба под прицелом. – А потери… Что ж, будем считать – разведка ошиблась, у сепаратистов было крупнокалиберное оружие и РПГ. Да, чертова уйма РПГ. Настоящий ад. Мы еле отбились. Вернешься героем, получишь еще одну медальку. Это ведь лучше, чем позорная смерть?
– Героем? – переспросил Глеб.
– Так точно. Я лично походатайствую.
– И никаких последствий?
– Мы же одна команда. Ты оступился, с каждым бывает. Горькая наука, но так уж вышло, надо двигаться дальше.
– Да… – кивнул Глеб и поднял картечницу. – Только вот одного не пойму – как же ты привезешь героя без брони и оружия?
– Стой, я… – уверовавший было в свою победу Грубер запнулся и сделал шаг назад, но было уже поздно.
«Малыш» дал короткую очередь в правое плечо Палача. Черная броня вспыхнула искрами, держащая «Феникс» рука безвольно повисла. Грубер, захрипев, повалился на снег.
– Значит, повеселился с миной? – припомнил Глеб, подойдя ближе и взяв в прицел левую лодыжку.
– Нет!!! – из пробитого навылет металла ударила дымящаяся кровь. – Сука!!! – Грубер сел, пытаясь дотянуться до простреленной ноги.
– Это за Талоса.
– Хех… – покачал Палач головой, удивительно быстро совладав с нервами. – Вот как все обернулось. Не думал, что придется умереть от рук сослуживца. Ну, давай, заканчивай свою битву со злом, – посмотрел он Глебу в глаза.
– Уже закончил, – прошел тот мимо.
– Что? Глен. Сержант! А ну вернись, тварь! Не делай этого!!!
Вокруг остающегося посреди перекрестка генерала уже собралась толпа. Она обступила Уварова плотным кольцом. Некоторые были вооружены, но подавляющее большинство горожан стояли с пустыми руками, образуя живой щит. Несколько мужчин волокли к муниципалитету трупы двух Палачей, обмотав их веревками. С полсотни человек носились с ведрами, пытаясь отсечь жрущий улицу пожар от уцелевших изб.
– Глен, – раздался в наушниках не на шутку испуганный голос Дитриха. – Черт! Глен, они нашли меня! О боже! Что это?! Нет! Не-е-ет!!!
– Гори, падаль! – донеслось из-за домов.
– Здесь еще один! – прокричали с противоположной стороны. – Живой! Вытащите его из скорлупы! Распнем ублюдка!
Глеб подошел к окружившей генерала толпе вплотную, и та начала робко расступаться, видя, что закованный в странную броню посланник Союза даже не замедляет шаг.
– Вы идете со мной, – схватил он сковывающую руки Уварова цепь.
– Черта с два! – выскочил вперед молодой парень, тыча «Ивану» в грудь автоматом, и упал замертво со вмятым внутрь черепной коробки лицом.
Толпа загудела.
– Система, картечь.
– Стойте! Не нужно! – крикнул Уваров.
– Это военный преступник! – приподнял Глеб цепь, так, что генерал едва не оторвался от земли. – Именем Союза он арестован и предстанет перед трибуналом! Каждый, кто попытается мне помешать, будет убит за пособничество врагу!
– Ничего не предпринимайте! – вновь обратился Уваров к толпе. – Хватит трупов!
– Мне нужен транспорт, – подтянул Глеб генерала к себе.
– За муниципалитетом.
– Идем.
В толпе образовался коридор, смыкающийся сразу у генерала за спиной.
– Зачем ты убил их? – спросил Уваров, семеня за Глебом скованными ногами.
– Я лишь следовал данной присяге. Не обольщайтесь.
– Нет-нет. Это не так. Следуй ты присяге, выбрал бы другую ее строку.
– Мне понравилась эта, про защищать всегда и везде.
– Зря обманываешь себя, сынок. У тебя сегодня глаза открылись, не отводи их.
– Я предпочел бы, чтоб у вас закрылся рот, генерал. Залезайте, – толкнул он Уварова на пассажирское сиденье снегохода, а сам, вырвав дверцу и спинку кресла, сел за руль. – Прикажите им освободить дорогу.
Уваров высунулся из окна и прокричал:
– Отойдите! Не провоцируйте его! Вы все равно не сможете этому помешать!
Собравшиеся у выезда с внутреннего двора люди нехотя стали расходиться. Лязгающий траками снегоход под прицелом сотен глаз вырулил на дорогу и набрал скорость. Мертвые тела, которые не успели оттащить, с хрустом перемалывались гусеничными лентами под аккомпанемент гудящего по обе стороны пожара. Наконец машина миновала городские ворота и углубилась в лес, оставляя за собой кровавый след.
