край и подоткнутое полотенце, Тодд констатировал:
– Вот откуда вытекло больше всего крови.
Бри покосилась на длинную борозду:
– Сама рана не выглядит слишком опасной. Крови было много, но жизненно важные органы вряд ли поражены.
Тодд поправил перевязь, стянув ленту покрепче, чтобы зажать лучше рану.
– У него и на рукаве кровь.
Раскрыв складной нож, Тодд отрезал рукав брезентовой куртки на Рисе и выругался:
– Вот черт!
– Что? – осведомилась Бри, не прекращая делать массаж сердца.
– Глянь, – указал Тодд на предплечье Риса. Вместо отверстия, царапины или рваной раны от пули, он обнаружил две глубокие точки, отекшую кожу и красновато-бурое пятно, растекавшееся от предплечья Блейка к сердцу. – Это не пулевое ранение. Это змеиный укус.
Лицо Риса, уже бывшее цвета обезжиренного молока, стало стремительно сереть. Бри восстановила в памяти сцену, разыгравшуюся в доме Адама:
– Должно быть, змея укусила Блейка, когда он упал на аквариум.
Тодд прикоснулся к шее Риса:
– Пульса все еще нет.
– Знаю.
Но Бри продолжила делать искусственное дыхание.
Понаблюдав за ней с минуту, Тодд вздохнул:
– Давай теперь я. А то ты скоро вымотаешься.
Делать искусственное дыхание серийному убийцу было, действительно, эмоционально неприятно и физически изнуряюще. Уже через несколько минут руки Бри нещадно заболели. Охотно уступив Тодду, она отодвинулась в сторону.
А еще через пару секунд Бри прижала пальцы к шее Риса и почувствовала очень слабый, неровный пульс. Грудь Блейка поднялась и опустилась с болезненным хрипом.
– Он возвращается, – сказала Бри.
Тодд сел прямо и вытер лоб рукавом.
Малыш закапризничал. Женщина вздрогнула и начала его качать, а потом поцеловала в висок. Понаблюдав за ними, Бри позволила себе выдохнуть с облегчением. Мать с ребенком были в порядке. Придерживая малыша бедром, женщина принесла из соседней комнаты вязаный шерстяной плед и подала его Бри:
– Он будет в шоке.
Они обменялись взглядами – два человека, желавшие поступить правильно, но не вполне понимавшие, что именно было правильным. Хозяйка дома отступила назад, подсознательно дистанцируясь от Риса.
Через несколько минут прибыли патрульные штата и бригада скорой помощи. Медики вкатили каталку и погрузили на нее Блейка. Они даже не стали оценивать его состояние:
– Необходимо как можно скорее доставить его в реанимацию.
Бри защелкнула одно кольцо наручников на запястье Риса, а другое на поручне каталки:
– Я должна поехать с ним.
Рис явно был неспособен причинить кому-нибудь вред, но шериф приняла решение: попытаться его спасти. Она отвечала за него и стремилась избежать любых рисков. Бри повернулась к своему помощнику:
– Скоординируй свои действия с полицейскими.
– Хорошо, мэм, – кивнул Тодд.
Из-за участия шерифа в ночной перестрелке теперь руководство расследованием должна была взять на себя полиция штата. Бри это вполне устраивало.
Работники скорой затолкали в машину каталку.
– Это тот парень, что убил двух человек? – поинтересовался один из патрульных.
– Полагаем, да, – ответила Бри.
Забравшись в машину скорой, она постаралась сесть так, чтобы не помешать врачу поставить капельницу.
– Вы приехали с вызова или из самой больницы?
– Из больницы, – подвесил тот пакет с жидкостью.
Бри расстегнула молнию на куртке. Высыхавший под бронежилетом пот сделался липким и противным. Мэтт не ответил на ее смс-ку.
– Вы случайно не видели там Мэтта Флинна?
– Нет, извините, – помотал головой медик.
Бри снова написала другу сообщение: «Ты в порядке?» И когда тот не ответил, беспокойство за друга вернулось. Бри попыталась связаться с Хуаресом, но тот тоже не ответил. Бри откинулась на спинку сиденья. Ей не осталось ничего, кроме как ждать.
Стоявший у машины скорой помощи полицейский пробормотал:
– На вид он уже мертвый.
– Да, вряд ли он выживет, – согласился его напарник. – Не знаю, почему она так старается спасти убийцу.
Водитель закрыл заднюю дверцу, но Бри успела расслышать ответ Тодда:
– Не важно, что он за человек, важно, какой она человек.
Глава сорок третья
Хуарес зашел за шторку в бокс Мэтта:
– С шерифом Таггерт все в порядке. С ее братом тоже.
Если бы Мэтт не лежал, его голова закружилась бы от прилива сильнейшего облегчения. Она и так у него кружилась под действием змеиного яда и обилия лекарств, которыми напичкали его врачи. И все же…
«Бри жива!»
Хуарес махнул рукой:
– Я подумал, что вам захочется это узнать, раз вы с шерифом…, – полицейский осекся, словно озадачившись: не перешел ли он черту.
Мэтт не дал ему договорить:
– Спасибо.
Хуарес откашлялся:
– Нас это, конечно, не касается. Мы поддерживаем шерифа на все сто процентов. Она реально крутая. И человек – что надо… Настоящая…
– Что верно, то верно, – согласился Мэтт. – Я рад, что вы ее поддерживаете.
– Так и есть. Поддерживаем. Все поголовно, – энергично закивал Хуарес. – А вы как? В порядке?
– Как живой труп, – ухмыльнулся Мэтт.
Голова не переставала кружиться. Тело ныло так, словно его переехал самосвал. Мэтт даже не предполагал, что змеиный укус мог быть таким болезненным.
– Держитесь, – только и нашелся, что сказать, Хуарес. И поспешил добавить: – На скорой привезли подозреваемого.
– С огнестрелом? – поинтересовался Мэтт.
– Да, а еще его тоже укусила змея.
– Правда? – откинулся назад Мэтт.
В его руке торчала игла. Рядом с капельницей, увешанной как новогодняя елка пакетами с лекарственными препаратами (Мэтт уже сбился с их счета), уверенно мигал монитор сердечного ритма.
– Я так слышал, – пожал плечами Хуарес.
К тому моменту, как он доставил его в больницу – через двадцать минут после укуса – у Мэтта уже окончательно затуманилось зрение, а речь стала невнятной. Хуарес с ужасом наблюдал, как по его ноге вверх распространялась ядовитая краснота. Вместе с ней по ноге тянулась шкала меток, нанесенных несмываемым маркером – так медсестры отслеживали продвижение яда, которое удалось замедлить лишь благодаря множественным вливаниям противоядия.
В коридоре поднялась суета – с хлопающими дверьми, пикающими мониторами, топающими ногами и кричащими людьми. Врачи кого-то теряли.
– Может, это наш подозреваемый отдает концы, – предположил Хуарес. – Пойду, узнаю, в чем дело, – поспешил он выйти из бокса.
Через двадцать минут в дверь кто-то постучал. Шторка отодвинулась, и в бокс, прихрамывая, вошла Бри: волосы выбились из-под шпилек, лицо запятнано кровью и грязью – прекрасная как никогда.
Бри приблизилась к койке.
Мэтт схватил ее руку. Ему так захотелось физического контакта. Нет, не просто захотелось, он ощутил в нем настоятельную потребность.
– Это его кровь или твоя?
– Почти уверена, что вся кровь его, – Бри наклонилась и нежно поцеловала Мэтта в губы.
А тому захотелось ответить ей сотнями поцелуев, побыть с любимой наедине хотя бы неделю – чтобы их ничто не отвлекало друг от друга.
