таким напряженным, что мое сердце забилось быстрее.
— Ты снова моя?
Клянусь, мой пульс участился.
— Я снова твоя. А ты снова мой?
Уокер еще раз сжал мое колено.
— Никогда не переставал быть твоим.
От вспыхнувших эмоций мне на глаза навернулись слезы, и при виде них Уокер замер.
— Слезы счастья, — пообещала я.
Секунд на тридцать он расслабился, но по мере приближения к воротам становился все более настороженным. Мало того, что папарацци разбили лагерь у главных ворот, похоже, они заполонили и служебный выезд.
— Господи, — пробормотала я при виде вооруженной охраны, оттеснявшей толпу от открывшихся ворот, чтобы мы смогли проехать.
Папарацци протиснулись мимо охранников и на всякий случай сделали снимки, ослепив меня вспышками фотокамер. Прекратили они, только поняв, что мы не представляем для них интереса, но взглянув в боковое зеркало, я увидела, как Джейми скрутил папарацци, промчавшегося через ворота до того, как те закрылись.
— Святое дерьмо.
— Да. Они как взбесившиеся животные, — с отвращением пробормотал Уокер.
Мы проехали мимо автомобилей, припаркованных вдоль обочины дороги.
— Сколько их здесь?
— Около пятидесяти.
— Бедный Норт.
— Значит, вы не веришь прессе?
— Я не знаю, что в его прошлом правда. Но точно знаю, что он помог мне… и я не ощущаю от него плохих вибраций.
— Согласен. Не волнуйся. Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось.
На этот раз я скользнула рукой вниз по его бедру.
— Я знаю.
Мы обменялись быстрым, обжигающим взглядом, прежде чем Уокер вернул свое внимание к дороге.
— Я скучала по тебе, — снова призналась я. — Было очень трудно притворяться перед Келли, будто все в порядке.
— Ты сказала ей, что мы?.. — спросил он хрипло.
— Нет.
— Хорошо. — Он немного расслабился. — Это хорошо. Теперь ей не обязательно это знать. У нас все серьезно, Слоан. Тебе не нужно беспокоиться, что наши отношения причинят Келли боль.
Необходимость быть реалистом после боли последних нескольких недель вынудила меня сказать:
— Независимо от наших чувств друг к другу, ни один из нас не может предвидеть будущее или того, что может произойти между нами.
Уокер молчал, казалось, слишком долго, прежде чем сжать пальцами руль.
— Не представляю, что захочу когда-нибудь отпустить тебя.
Мое сердце снова затрепетало.
— Но ты права. Мы не можем обещать друг другу, что произойдет в будущем. Никто не может. Но вот, что я точно могу тебе обещать, — он стрельнул в меня обжигающим взглядом, — что бы между нами ни случилось, я всегда буду рядом с вами. Всегда буду рядом с Келли.
Переполнившие меня эмоции перекрыли горло, и я с удивлением посмотрела на него. Как мне так повезло встретить Уокера Айронсайда?
— Я приложу все силы, чтобы удержать тебя навсегда, Уокер.
Уголок его губ слегка скривился.
— Женщина, тебе не нужно прилагать никаких сил. Я никуда не собираюсь.
Тепло разлилось между моих бедер.
— Я знаю, что мы должны поступить разумно и поговорить о нашем будущем, о том, чего мы хотим, как вместе будем двигаться дальше… но когда мы приедем ко мне домой, мне необходимо почувствовать тебя внутри, как только мы перешагнем порог.
Уокер ухмыльнулся медленной, широкой и сексуальной улыбкой, от которой трепетание в сердце переместилось вниз живота.
— О чем мы должны поговорить, с чем нельзя разобраться сейчас?
— О свадьбе, детях, — выпалила я, стараясь не волноваться, что напугаю его.
Он пожал плечами.
— Я никогда не думал, что женюсь или заведу детей… — Уокер взглянул на меня. — До тебя.
У меня перехватило дыхание.
— Значит, ты хочешь этого?
— Да, — подтвердил он хрипло. — Я бы хотел всего этого с тобой.
— Хорошо, — слово прозвучало скрипуче даже для моих ушей. Я прочистила горло. — Это хорошо.
Он снова ухмыльнулся, и мне захотелось запрыгнуть на него немедленно.
— Тогда, думаю, мы знаем, куда движемся.
ГЛАВА 40
Я попыталась запрыгнуть на этого мужчину, как только мы зашли в коттедж, но Уокер сбавил темп моих поцелуев, медленно лаская мои руки, словно пытаясь унять мой внутренний огонь.
Сбитая с толку, я отступила назад… а потом прочла в его глазах то, что он хотел. Сначала он избавил от верхней одежды меня, а затем разделся сам.
Обхватив рукой мой затылок, Уокер тесно прижал меня к себе. Вспыхнувшая во мне лихорадка обжигала все сильнее, такую пламенную потребность мог пробудить лишь один мужчина. Он. Возможно, я была глупой, томящейся от любви женщиной, но искренне верила, что для меня на этой земле был создан только один мужчина. Он. Уокер схватил меня за задницу. Его эрекция вонзилась мне в живот, и между моих бедер хлынула влага. Под его пылким взором я затрепетала.
Когда он расстегнул пуговицу на моих джинсах, дыхание перехватило. С замиранием сердца я ждала, пока он закончит с молнией и неспешно скользнет рукой мне в трусики. С гортанным звуком я схватилась за его плечи для поддержки, когда он толкнулся пальцами в мою влагу, чтобы коснуться клитора.
Уокер хмыкнул и прижался лбом к моему виску, продолжая ласкать клитор.
— Ты так готова для меня, детка. Всегда готова.
— Всегда, — пообещала я, тяжело дыша. — Всегда только для тебя.
Уокер зарычал в глубоком удовлетворении от моих слов, прежде чем накрыть мой рот своим, целуя так жадно, будто мы не целовались месяцами. Потом я оказалась в его объятиях, обвила ногами его талию, и он понес меня наверх.
В тумане вожделения и потребности я была готова к тому, что Уокер бросит меня на кровать, возьмет контроль в свои руки, будет доминировать и трахать меня, пока я не закричу от освобождения.
Но он меня удивил.
Прервав поцелуй, он поставил меня на пол рядом с кроватью.
Его руки на секунду задержались на моей талии, прежде чем скользнуть вниз по бедрам. Мы смотрели друг на друга со смесью тоски, изумления и доверия. Удивительно, как эта более глубокая связь между нами сильнее настроила мое тело на Уокера, сделав его сверчувствительным. И готовым к нему.
— Я люблю тебя, — повторила я хрипло.
В глазах Уокера вспыхнул огонь, и он крепче сжал мою талию, словно ободряя, после чего его руки скользнули под мой свитер. Я вздрогнула от нежной ласки огрубевшей кожи его ладоней.
— Я тоже тебя люблю, — проскрежетал он, словно эти слова давно не произносились, но звучали искренне.
Такого счастья я не испытывала с момента рождения Келли.
— Правда?
Уокер склонил ко мне голову.
— Никогда, черт возьми, не сомневайся в этом.
Я тихо рассмеялась, подаваясь к нему, когда
