стоило. Но все же, глядя на творение рук своих (и не только своих), в душе родилось какое-то чувство глубокого удовлетворения.
– Что дальше? – спросил Протопопов.
– Самое сложное. Маркетинг, чтоб его, – ответил я.
– А-а-а, – протянул Макар, для которого подобное слово было таким же загадочным, как хорошие отметки по предметам.
Но я уже все рассчитал. Нашел крохотную типографию (а больших здесь попросту не существовало) и пришел к ним с вполне конкретным заказом. И вот спустя полдня в моих руках уже была стопка аккуратных листовок с довольно загадочным описанием.
«Впервые в Петербурге, самые громкие состязания из мира Застенье. Соберите команды из четырех человек и проверьте свои силы в ловкости, силе и магии. Сделайте решающий шаг перед поединками на Ристалище. Внимание! Только в эту субботу участие и посещение в качестве зрителей совершенно бесплатно. Список претендентов ограничен».
Далее шел адрес моего завода и время проведения состязаний.
Распространяли листовки мы в лицее. Прицепили несколько на стенд с объявлениями, оставили пару стопок в столовой и библиотеке. Грубо говоря, подкормили рыбку и теперь сели на берегу в ожидании поклевки.
Признаться, так сильно я не дергался даже перед самыми ответственными матчами. Что, если я ошибся и моя задумка с треском провалится? Жалко было не столько деньги, а потраченные силы. Ну, и деньги, конечно, тоже. Хотелось доказать не только Горчакову-старшему, но в первую очередь самому себе, что я чего-то стою.
– А почему бесплатно-то? – не унимался Протопопов. – Ты денег потратил уйму. Надо наоборот запросить, скажем… – он на мгновение замер, а потом выпалил, даже сам испугавшись своей наглости. – Рублей по двадцать с команды. И со зрителей тоже. По рубля два.
– Не торопись, – ответил я. – Первых клиентов всегда привлекают низким ценами. В нашем случае отсутствием таковых. Сначала необходимо сделать себе имя. А вот потом будут уже и деньги. Надо только подождать.
Мы и ждали. В нетерпении прошел первый урок, потом второй. А я даже сосредоточиться на занятиях толком не мог. Как тут слушать о загадочных тварях из иного мира, когда голова забита совершенно другим.
В столовой мы ели молча, даже обычно болтливый Макар излишне внимательно разглядывал дно тарелкки. Все все понимали. Я рассчитывал на свою относительную известность, но пока она не работала. Поэтому и ковырял без особого аппетита рубленую куриную котлету. Когда меня неожиданно привел в чувство низкий басовитый голос.
– Прошу прощения, что отвлекаю, господа… и дамы – сказал подошедший здоровяк из высокоранговых участников. Вроде даже будущий выпускник. – Я по поводу объявления.
– Слушаю, – заколотилось у меня бешено сердце.
– Мы бы хотели принять участие в состязаниях.
– Минуту, нужно записать фамилии, – достал я листок и механический карандаш.
– Господа Извольский, Аввакумов, Ольхин, Греев, – ответил тот.
– Извольский? Прошу за излишнюю дерзость, не родственник ли вы Его Превосходительства Алексея Симеоновича?
Я как-то сразу вспомнил министра иностранных дел. Еще бы, он вообще-то спас мне жизнь Зеркалом.
– Он мой дед, – не без гордости ответил здоровяк.
– Передавайте ему мой глубокий поклон, – сказал я. – Как записать вашу команду?
– Люди чести, – не задумываясь, сказал Извольский, даже не смутившись.
– Хорошо, вам присваивается номер четыре. Перед состязаниями состоится жеребьевка и вам подберут противника.
– Благодарю, – кивнул здоровяк и удалился к своим, в нетерпении ожидавшим неподалеку.
– А почему четвертые? – прошептал Горчаков. – Никого же больше не было.
– Именно поэтому. Чтобы не решили, что мы еще никого не набрали.
Однако Извольский выступил в качестве катализатора. Вслед за ним к нашему столу бросилась целая толпа, перебивая и выкрикивая имена и названия команд. Вот тебе и дворянское воспитание.
Я записывал с легкой улыбкой. Тревога сменилась сладостным предвкушением от предстоящих состязаний. Рано судить, конечно, получилось все или нет. Но решающий шаг был сделан. Поклевка удалась, рыба на крючке, теперь лишь стоит ее вытащить на берег.
Вишенкой на торте, самым сладостным украшением праздника, стало появление уже знакомого мне лица.
– Господин Ирмер-Куликов, запишите и нас, – сказал Бабичев, глядя на меня сердитым взором. Будто сам себя корил за то, что пришлось обращаться ко мне.
– Конечно, – кивнул я, делая вид, что мы старые добрые знакомые. – Поздравляю, господин Бабичев, ваша команда будет последней из шестнадцати.
Глава 29
Суббота всегда была моим любимым днем. Заканчивалась тренировочная неделя и начинались игры. Школу можно благополучно прогулять, а после принести на технологию справку с футбола. Да и вообще, целые выходные впереди.
В здешнем мире моя суббота почти ничем не отличалась от той, что была в Застенье. Даже глазом не успел моргнуть, как стал называть свой родной дом именно так. Полдня я проводил с ребятами, разбирая тактические действия, а потом мы гоняли семь на семь. Для нормальных двухсторонок не хватало людей.
Нынешние выходные отличались от всех предыдущих. С самого утра у меня немного подрагивали колени. А когда на завод стали стекаться экипажи с дворянами всех мастей, включая и некоторых взрослых (прибыли даже Зейфарт, да и полковник Кузякин оторвался от своих крематорных дел), ноги и вовсе заходили ходуном.
Я ожидал человек тридцать, максимум сорок. Из которых шестнадцать были участниками. И морально не был готов к подобному аншлагу. Зрители спешно занимали места на крышах зданий. Я спохватился, что надо было хоть какие-то ограждения сообразить. Еще сверзиться кто-нибудь. С другой стороны, как говорил один американский актер: «Если ты упал, ты идиот»1.
Что меня очень радовало: зрители были весьма разношерстные. Дворяне стояли плечо к плечу с простолюдинами. А последних здесь набралось изрядно. Раза в два больше чем аристократов. Все-таки бесплатный вход делал свое дело. Мне даже было немного жаль, что в будущем придется ввести плату за просмотр. Все-таки у меня тут бизнес, что б его, а не благотворительность. С другой стороны, можно устраивать такую же лотерею, как и на Ристалище. Да и у моих футболистов вечный абонемент.
Участники подошли к делу обстоятельно. У подавляющего большинства претендентов на позолоченную конечность, прошу прощения, на Руку Всевластия, была одинаковая одежда. Чтобы легче опознавать своих. У «Людей Чести» с Извольским во главе даже оказалось нечто вроде эмблемы. Само собой, неофициальной.
– Илья, сколько там на твоих котлах?
– Прошу прощения? – не понял Горчаков.
– Который час?
Тот щелкнул крышкой хронометра на цепочке и выдал ответ.
– Без двух минут полдень.
– Пора начинать.
Я вышел на площадку свободную от лабиринта, жестом пригласив претендентов следовать за собой. А сам искоса поглядывал на зрителей сверху. Мы все проверили, с каждого здания почти идеально просматривался весь лабиринт. Лучше всего, конечно, было видно с
