Про Абдуллу из «Белого солнца пустыни» он не слышал, но практически процитировал. Хм… А я-то откуда знаю? Здесь у меня обычно дырка в памяти. Опять выскочило никчемное и бесполезное. Лучше б имя земной матери вернулось. Как такое забыть? А ведь стерлось.
— Я силен и храбр. — Стеснительности в нем не наблюдалось. — У меня есть пятеро помощников, готовых идти куда укажу, ведь мы после набегов неплохо жили. Но это не то. Хочу большего. Возьми меня и испытай!
— Да.
— Не отсутствием стручка, — сразу сказал, ухмыльнувшись. — Только она полусотник, а ты полководец. Я тоже хочу быть сотником, а то и тысячником. Возьми, не пожалеешь!
— О, идолы не дали моему отцу ничего, — серьезно сказал Петух. — Может, ее бог иной.
— Подумаю. — Жестом отодвигаю, раскрывая объятия крайне недовольному Бирюку. Ага, не поставил в известность и не пригласил поучаствовать в драке, а ведь он считается Чистым. Сознательно не стал его впутывать до поры. Он мне нужен в прежнем качестве, как и остальные. Поздоровался с Совой и Агатом, пришедшими с ним. Даже Гиене сделал ручкой и пожелал дождя. В отличие от остальных почтарей упертый язычник и противный тип. Тем не менее по-своему справедлив и не участвует в сварах семей никогда. Он выслушал очередной пересказ случившегося, принял к сведению имена попытавшихся меня убить и связь с главами рода. Неслучайно сохранил живыми. Заметно поморщился при упоминании роли рабыни во всем этом деле. Ее свидетельство на настоящем суде против хозяев бы не приняли. Но теперь поздно голосить, да и подтвердились показания. В любом случае что сделано, то сделано и фарш не провернуть назад.
Примчался наконец гонец от Тодора. Он свою задачу полностью выполнил. Никто не ушел, хотя попытка сопротивления была. Особенно когда до них дошло, что живыми оставлять не собираются. Восемь наших погибло. Четырнадцать повезли в обитель с неприятными ранами. Есть шансы довезти не всех. Я отправил к жрицам еще одного человека с заверениями о полной оплате помощи. А сам подумал о похоронах. Как-то так вышло, до сегодняшнего дня никто из Чистых не помирал. Специфического обряда Мария не проводила. Надо отобрать подходящие молитвы и проводить в последний путь…
Провести — да-да — подходящее слово «утешение». Ох, как не хватает Писаря с его подробными записями! Послать, что ли, за ним? Э, все равно отвезем погибших на тофет-кладбище у скал. Там еще с древних времен полукруглое традиционное захоронение в виде мавзолея. Даже надпись имеется старым пуническим алфавитом, местами почти невидимая. «Построено жителями (?) для царя Магона, сына царя Гайи, в десятый год правления». Никто не в курсе, что за цари. Внутри ни костей, ни могилы, да и кто были эти люди, неизвестно. Зато место приметное, от особняка недалеко и парочка могил рядом. Вот и сделаем внутри купола захоронение первым павшим за веру. Будет символично и можно будет прийти на День Мертвых, как положено приличным людям. Чтоб не прямо у дороги, но и не слишком далеко.
Глава 6
Мир — это война
— К берегу, должно быть, на водопой подходило целое стадо Шестилапых, — говорил для всей компании, кроме моих детей еще и нянька, следящая за младшими, парочка малолетних заложников, слушающих открыв рты, Ганон и сознательно набившаяся в гости Малха. Несмотря на возраст и желание выглядеть настоящим воином, она тоже обожала сказки, — косолапо ступая короткими сильными ногами.
Да-да, пересказ вольного продолжения «Волшебника Изумрудного города» идет на ура. Мне в детстве тоже нравилась Подземная страна, говорящие звери и Страшила без мозгов. Гораздо больше малоприятных братьев Гримм. Имелась у нас такая толстая книга. Неадаптированная для детей. Открываешь на первой попавшейся странице — людоед, на второй у папаши двенадцать мальчиков, и он обещает жене, если не родит девочку, всех убить. Немцы ненормальные были или тогда к таким гадостям относились нормально?
Закрывающая вход в комнату занавеска отодвинулась, и заглянувшая Лампа очень выразительно кивнула. Требует наружу.
— Продолжение будет завтра, если слушаться будете, — заявляю, поднимаясь.
— А ты не уедешь? — спрашивает Копуша подозрительно.
— Увы, — показательно вздыхаю, — не все от меня зависит. Есть куча важных дел. Но непременно закончу историю при случае. А теперь спать!
— Мария вернулась, — сказала супруга, глядя тревожно. — Тебя зовет.
То есть в особняк входить не стала. Нехороший признак.
— У тофета встала лагерем.
— Я тоже еду, — сказала Малха из-за спины.
— Куда ж без тебя.
Тут между нами проскочил Ганон и встал, загораживая лестницу.
— Отец! — набычившись в ожидании посыла крайне далеко, это неслыханная дерзость по отношению к старшим. — Я уже вырос. Почему не отдаешь меня воспитателю?
Строго говоря, я ему не отец, официального усыновления не было, но в Мавретане грань между папой и отчимом достаточно тонкая. Очень часто женятся на вдовах братьев. И семья сохраняется, не прозябают в нищете, имея защитника, и имущество делить не требуется. Спать вместе совсем не обязательно.
— Нахальный, — одобрительно сказала Малха. — Отдай мне, обломаю, чтоб уважение проявлял.
— Подумаю, — говорю стандартно.
Это уже превратилось в привычку. На просьбу никогда не даю прямой ответ. Хотя б сутки на переваривание и обсуждение с другими. Наказания тоже не сразу отмеряю нерадивым. Сгоряча можно и перегнуть палку. Другое дело, если обещал. Тогда нужно выполнять. Вешать или награждать.
— А теперь беги вниз и скажи, чтоб лошадей седлали.
Он ссыпался вниз по лестнице, торопясь выполнить поручение.
— Думаешь, не догадались? — с иронией спросила Малха. — Один в любом случае не отправишься.
Я спиной почувствовал, как Лампа сделала благословляющий жест. Ей тоже страшно.
— Да? — с сарказмом переспрашиваю. — Встанете на мою защиту?
Беру за плечо, поворачивая к себе лицом к лицу вплотную.
— Какие ж вы Чистые, если пойдете против слов Пророчицы?
— Есть дела духовные, — невозмутимо сказала Малха, не пытаясь отодвинуться, — а есть обычные. Обряд не спасает от неприятностей земной жизни, не помогает от смерти и не дает непременного благополучия. Иногда нужно драться. Вера дает спасение на том свете, а на этом нам поможет только сталь.
Я подумал и промолчал. Все равно с ней согласен и строить из себя всепрощающего ради общей любви не собираюсь.
К мавзолею прибыли целой толпой. Практически все находившиеся в доме сорвались встречать, кроме совсем маленьких детей и нескольких приглядывающих за ними старух во главе с Олимпиадой. Похоже, она единственная, кто продолжал мыслить трезво. Остальные прекрасно понимали, насколько их дальнейшая жизнь зависит от этой встречи. Илаку все это не нравилось, но встревать с советами не пытался, держась за спиной у Фенека.
