Феша выглядела растерянной.
— Не знаю… он сказал, что пойдёт гулять по дворцу…
— Как давно?
— С час где-то… Ещё до того, как стены затрясло. Что это было?
— Пока не знаю, — сухо ответила Сотница. — Но есть догадки. Мне нужно найти Фештана.
Артанна направилась к архивам, через которые можно было попасть к лестнице, что вела к Двери.
— Куда ты? — спросила вконец растерявшаяся Рошана.
— Искать его. Увидишь Айшу — дай ей знать, что Симузу нужна помощь. Я оставила его на улице подальше от шатких построек на случай, если снова тряхнёт.
— Ничего я ей не передам, — заупрямилась женщина. — Я иду с тобой.
— Это может быть опасно. — Словно в подтверждение своих слов Артанна обнажила саблю. — Я не шучу.
— Издеваешься? Речь о моём сыне! Я иду с тобой, и это не обсуждается. Особенно если ты говоришь об опасности.
Артанна покачала головой, но сдалась. Времени на споры не было.
— Ладно. Но не отставай и не лезь вперёд меня. Я не знаю, чего ожидать, а ты и подавно. И делай ровно то, что я скажу. Поняла?
— Может тогда взять стражу?
— Не стоит. Если это то, о чём я думаю, лишние глаза не нужны.
Чем меньше людей пока что знали о Двери, тем было лучше. Если дело было в этой чёртовой Двери, разумеется.
— Хорошо, — с готовностью кивнула Рошана. — Идём.
Артанна провела их смутно знакомой дорогой через высокие залы, стены которых были заставлены фолиантами от каменного пола до тонувшего во мраке сводов потолка. Архивы не изменились с момента её прошлого визита сюда. И, казалось, не менялись веками.
— Нам дальше, — одёрнула она зазевавшуюся женщину. — Ещё успеешь здесь всё разглядеть.
Пару раз Артанна сбивалась с пути в лабиринтах стеллажей и многоярусных шкафов. Наконец она нашла нужный поворот, за которым таилась лестница. Взяв со стены свежий факел, она поманила Рошану за собой.
— Спуск будет долгим, — предупредила Сотница. — Смотри под ноги. Надеюсь, у тебя удобные башмаки.
— Куда мы идём?
— Проверить кое-что.
— К Двери?
— Да.
Спускаясь, Артанна размышляла. Тряхнуло что-то снизу. В Ваг Ране не случалось землетрясений со времён правления Руфала, и вряд ли Рантай-Толл так качнуло по природной причине. По всему выходило, что толчки были следствием чьих-то действий. Артанне пришла на ум только одна причина — попытка открыть Дверь. Но этого нельзя было сделать, не собрав все осколки браслетов. Её собственный символ власти хранился в покоях, остальные — во дворце. И даже если Фештан забрал все камни из браслетов, он не смог бы самостоятельно открыть Дверь, не зная ритуала и порядка действий. Кроме того, печать была слишком тяжёлой, чтобы справиться с ней в одиночку. Значит, ему кто-то помогал. Кто-то, кто знал, что требовалась делать. И в голову приходил только один человек. Заливар нар Данш.
Артанна ускорила шаг, перепрыгивая через одну ступеньку. Рошана безнадёжно отстала, но это было хорошо: в отличие от Артанны с Фешем, она не обладала даром фхетуш, а это означало, что если внизу их поджидал Данш, то Рошане могло достаться от его колдовства.
— Ещё долго? — глухо спросила Рошана.
— Мы прошли больше половины пути. Ты же в прошлый раз сюда спускалась.
— Я не запомнила дороги, меня вели люди Данша.
— На твоём месте я бы и не запоминала, — мрачно усмехнулась Артанна и снова ускорилась. Следовало для начала взглянуть самой. Отчего-то ей казалось, что Рошана не была готова к этой тайне дворца, хотя и уже видела Дверь.
Артанна закончила спуск и привалилась к стене, выравнивая дыхание. Аккуратно выглянула — пространство перед Дверью было освещено светом одинокого факела, из-за чего получилось мало что разглядеть. И всё же самое важное Артанна увидела — створки врат были открыты, и из них на неё смотрел густой плотный мрак.
— Ох ты ж чёрт! — выругалась Сотница и крепче перехватила факел левой рукой, а правой — рукоять сабли.
И медленно вошла внутрь.
Она сделала несколько осторожных шагов и остановилась, пытаясь осмотреться. Она оказалась в начале длинного коридора. Каменные стены влажно блестели, отражая свет её факела. В конце широкого прохода Сотница заметила сияние — такое же, каким светились зачарованные руны снаружи Двери. Рошана шла позади.
— Феш! — позвала Сотница. — Где ты?
Ей не ответили. В помещении царила гробовая тишина. Артанна слышала лишь собственное дыхание да тихое потрескивание факела.
Стены не были гладкими: она заметила, что камень был испещрён изображениями и поднесла свет к ближайшему. Она уже видела нечто похожее на фасаде Валг дун Шано: длинные каменные барельефы показывали сцены из истории Ваг Рана, и здесь, как поняла Артанна, было то же самое. Много резьбы по камню, кое-какие элементы украшены золотом и серебром. Тонкая и кропотливая работа, достойная восхищения.
— Только зачем прятать эту красоту за Дверью? — тихо задала она самой себе вопрос и принялась изучать изваяния.
Первый барельеф показывал мирную жизнь варганийцев, очевидно, в совсем древние времена: судя по росту изображённых людей, они ещё не подверглись изменениям от колдовства Руфала и были похожи на имперцев. Стройные, но не сухощавые тела, средний рост, волосы длинные, ещё не убранные в традиционные для современников Артанны косы, не были покрыты серебром, в отличие от некоторых деталей барельефа. Значит, и седины тогда не было. Артанна обратила внимание на то, что скульптура изображала зиму — снегом были покрыты не только горы, но и крыши домов в городе, люди носили объёмную одежду из меха. Эти земли можно было и вовсе посчитать чужими, кабы не узнаваемый силуэт Вагранийского хребта, что отделял страну от Хайлигланда.
— Значит, и правда когда-то здесь всё было иначе, — выдохнула Артанна и обратила взор на следующий барельеф.
Вторая масштабная стена рассказывала историю захвата Ваг Рана рундами. Артанна увидела сцену нападения северных племён на древний Ваг Ран. Каменные люди, облачённые в шкуры зверей и вооружённые копьями, хватали местных жителей, угоняли в рабство — здесь же разместили изображение невольничьего рынка. На холмах за городом она разглядела очертания разрушенных святилищ древних богов. Это вязалось с легендами, которые она слышала, но был ли в этом сейчас толк? Артанна подняла факел выше и шагнула к следующему барельефу.
Сюжет тоже был ей знаком: история отца, чей сын попытался поднять восстание против захватчиков, но проиграл и был убит. Образ скорбящего отца, у которого отняли последнюю надежду и радость. Эту историю Артанна тоже слышала не раз. Так начиналась самая известная вагранийская страшилка.
— Становление Руфала, — беззвучно прошептала она и двинулась дальше.
Она узнала поле битвы, стоящего на коленях мужчину, склонившегося
