только в миллионах просмотров: в фильмах, которые Дудь начинает выпускать на своем канале вперемешку с интервью — о Балабанове и Бодрове-младшем, о первой чеченской и телевидении 1990-х, об эпидемии ВИЧ и серферах на Камчатке, наконец, о Колыме и Беслане, — становится слышно, что он хочет этим миллионам сказать. Осознанно или нет, Дудь фактически пишет альтернативную историю новой России — не совпадающую с официальным нарративом «вставания с колен», — а попутно создает пантеон культурных героев, не встраивающийся ни в разнарядки Минкульта, ни в представления о прекрасном столичной интеллигенции; и герои эти, будь то Балабанов, Табаков, первое поколение ведущих русского MTV или авторы фильма «Ширли-Мырли», оказываются в этом ряду именно потому, что «учили быть свободными». Дудь и в этом амплуа демонстрирует нешуточный ресурс влияния — после выхода фильма об эпидемии ВИЧ спрос на тесты для выявления вируса увеличивается в разы — и становится объектом ожесточенной критики: после выхода фильма о Беслане, где журналистки Ольга Алленова и Елена Милашина говорят о том, что взрыв в спортзале с заложниками мог быть спровоцирован действиями российских военных, телевизионные ток-шоу и прокремлевские издания открывают по «видеоблогеру» (как они его называют, подчеркивая, что это что-то несерьезное) огонь из всех орудий. Возможно, самое важное в этих фильмах — и вообще во всем, что делает Дудь, — остается при этом незамеченным.
Подписчикам инстаграма Дудя (4,7 млн по состоянию на ноябрь 2021-го) хорошо известен хештег, который мы не можем воспроизвести здесь по цензурным соображениям, — скажем так, он означает крайнюю степень одобрения и частично совпадает по смыслу с восклицанием «охренеть!». Этим хештегом, как правило, помечены картинки с чем-то хорошим из России: в Ярославле нарисовали невероятное граффити, в Тульской области обнаружены поразительной красоты карьеры, фильм молодого режиссера из Осетии взял приз в Каннах — #…….! Тем же тегом можно пометить и героев фильмов Дудя — причем не только каких-нибудь экстремалов с Камчатки, но и тех, что на Колыме, и тех, что в Беслане. Эти фильмы не просто об исторических трагедиях: они о людях, которые эти трагедии пережили, не сломались и не сдались. Вот шофер, который гоняет по Колыме в 50-градусный мороз, вот прикованная к инвалидному креслу девушка из Беслана, которая получила высшее образование онлайн и выучила английский, чтобы смотреть шоу Эллен Дедженерес. Вот люди, которые живут там, где жить невозможно, которые пережили то, что нельзя пережить, — они сильные, смелые, веселые, им все нипочем. Это люди, на которых хочется быть похожими, это Россия, в которой хочется жить, — это фильмы, которые незаметно возвращают миллионам своих зрителей человеческое достоинство.
Фильмы Дудя (равно как и его разговоры с фотографом Дмитрием Марковым, журналисткой Катериной Гордеевой или участниками объединения «Кружок», которые приезжают в забытую богом деревню учить детей программированию) как бы вклиниваются в вечный российский спор 2010-х, особенно обострившийся после Крыма. Россия — это великая держава, которая возвращает себе свое величие, — или колосс на глиняных ногах, который вот-вот обвалится? Это близкое к идеальному государство с лучшим на свете лидером, где все расцветает и хорошеет, — или Мордор, в котором по определению не может быть ничего хорошего? Это особая страна, которую остальному миру не понять, — или обитель зла, которая несет угрозу миру? Дудь не говорит этого в открытую — но все же слышно, как он это говорит: Россия не то и не другое, это прежде всего люди, которые живут на крайне неудобной территории, рядом с довольно безжалостным государством — и это только делает их сильнее и свободнее. Это люди, которых не надо вечно опекать, защищать, охранять, надзирать за ними и их наказывать, они сами по себе. Россия в каком-то смысле — страна фронтира, где больше всего востребованы веселость и смелость, и эти люди такими быть умеют. Эти люди — назовем их для простоты «мы» — пережили, может быть, самые чудовищные в истории трагедии, о которых нельзя забывать или делать вид, что их не было, — это часть нас самих, и наша сила не в том, что мы всех и всегда побеждали и можем повторить, а в том, что мы преодолели и Колыму, и войну, и Чернобыль, и Беслан, пережили все это и можем жить дальше. Те же 90-е — и не «лихое» криминальное десятилетие, в которое не дай бог вернуться, и не «время свободы», о котором остается безнадежно тосковать: это молодость новой страны, которая, как свойственно молодости, наделала тогда много ошибок и глупостей, но при этом была и отважнее, и честнее. Мы как страна не заперты внутри осажденной крепости, которой все завидуют или которая готовится на всех напасть, — мы часть большого мира, и наши таланты там должны быть видны и востребованы, и вообще — самые крутые вещи получались у нас тогда, когда мы никого не боялись и ни от кого не запирались, а были вместе с Европой, с Америкой, со всем миром. И даже нынешние международные конфликты, какими бы тяжелыми они ни были, можно решать, как на футбольном матче: поорали и пошли пить пиво; даже русскому и украинцу на самом деле нечего делить, что бы ни думали по этому поводу политики и военные. Когда-то у блога Дудя на Sports.ru был несколько иронический подзаголовок «Как нам обустроить Россию», и хотя автор того блога до сих пор максимально далек от того, чтобы раздавать поучения и выписывать рецепты, сегодня эти слова уже можно воспринимать без всякой иронии. Удивительно, да — десятки лет и миллионы бюджетных денег были потрачены на разработку «национальной идеи»; кто бы мог подумать, что если не сама идея, то какое-то общее ощущение, из которого может вырасти новая российская идентичность, появится в ютьюб-канале с хип-хоперами и стендаперами; действительно, #……….
Когда человек говорит что-то такое — даже напрямую этого не говоря, — это уже политическое заявление: неудивительно, что на либеральном крыле сразу начали примерять кандидатуру Дудя в президенты, а на патриотическом увидели в нем очередного суперагента темных сил, подрывающего все святое. И понятно, что оставаться свободным и быть над схваткой сегодня сложнее, чем когда-либо: интервью с Навальным, только что вышедшим из комы, — это в нынешнем медийном пейзаже похлеще, чем разговоры про секс и заработки в 2017-м. И нетрудно предположить, что дело о пропаганде наркотиков, по которому Дудю уже впаяли крупный штраф… Впрочем, не будем ничего предполагать. Даже то, как Дудь несет свалившийся на него груз популярности, ожиданий и неприязни — не суетится в соцсетях, рекламирует аудиокниги, вообще сохраняет бодрый, уверенный вид, — по нынешним временам уже достижение. Но есть в его ютьюбе еще одно неотменяемое достоинство: что бы он ни показывал, он не просто продает своим зрителям скабрезную шутку стендапера
