-…Может не будем туда ходить? — неуверенно предложила Марина, с откровенным испугом косясь на прошитый насквозь пулеметной очередью красный спортивный автомобиль. Когда-то роскошный болид напоминал огненную каплю, сейчас же — гигантский дуршлаг. Здесь даже магу нечего было ловить: одну пулеметную очередь еще остановишь, а две, три или четыре уже нет. — Сам же видишь, что тут твориться.
— Нам все равно больше некуда идти. Слышала же новости про усадьбу. Там сейчас «ловить нечего», одни развалины, — мотнул головой Александр, Взял ее за руку и буквально потащил за собой. Сейчас было не время рефлексировать, а уж тем более делать это на пустой улице. Нужно было как можно скорее оказаться среди своих, в безопасности. — Это единственное ближайшее место, где мы можем найти убежище. И насколько я помню (лукавил, он прекрасно это знал), здесь находился второй по значимости узел обороны рода.
Марина в сомнениях рассматривала перекрытый вход в здание, к которому они медленно приближались. Она, конечно, все понимала, но идея ей все равно не нравилась.
— Не бойся. Обрати внимание на те видеокамеры. Видишь, как они следят за каждым нашим шагом, — Александр показал на примостившиеся над входом небольшие темные устройства, сверкавшие оптикой. — Нас уже давно срисовали. Вот увидишь, сейчас откроют двери.
И он не ошибся. Сканеры системы безопасности Скуратовской башни их идентифицировали сразу же, как только они появились в поле их зрения. Внутри все уже знали, кто приближается к зданию.
— Я же говорил, — ухмыльнулся парень, кивая на фасад здания.
Закопченная и мятая броневая заслонка на их глаза медленно поползла вверх. Поврежденный механизм скрипел, пыхтел, издавая жалобные звуки, но продолжал вытягивать тяжеленую створку. Наконец, проход открылся и оттуда посыпались бойцы в комбезах характерной расцветки.
Дюжие штурмовики прямо с оружие в руках вылетали на широкую лестницу и тут же припадали на колено. Одновременно били себя в грудь кулаком, приветствуя нового главу рода. Значит, они тоже были в курсе всего произошедшего, сделал вывод парень.
— Смотрю, нелегко вам пришлось, — криво усмехнулся Александр, когда ему на встречу вышел уцелевший воевода родовой дружины, кряжистый мужчина с окладистой седой бородой и перевязанной головой. — Сильно досталось? — кивнул он на голову.
Воевода не сразу ответил. Исподлобья, как дикий зверь, внимательно оглядел парня, отмечая его помятый вид: уже сходившие синяки, розовую кожу на обожжённых руках и пару внушительных шрамов. Видно было, что сильно недоволен. Понимал, что в такое время главой рода должен был стать сильный лидер, а не какой-то никому не известный пацан. Ведь, это почти стопроцентный приговор им всем. Несмышлёныш просто все просрет, прямым текстом читалось в его глазах.
— Не хорони нас раньше времени, Михалыч, — буркнул Александр, отвечая на невысказанные мысли воеводы. — Опыта у меня, и правда, нет, зато мозгов хватает. Мы еще им всем такого фитиля в задницу вставим, что ракетой летать будут. В космос, да еще с грузом! — у воеводы губы чуть дрогнули. Неужели незамысловатая шутка понравилась? — Давай, Борис Михайлович, вводи в курс дела, а то мы с Мариной, как с Луны свалились. Как у нас дела?
Воевода перевел взгляд на девушку, точно также осмотрев и ее. Увиденное вновь ему не понравилось. Ее явно пытали, что видно было невооруженным взглядом.
— Плохо у нас дела, гла… э-э-э, — запнулся мужчина, так и не сумев выдавить из себя титул. Пока парень для него был никем и звать его никак. Не было официального признания его главой рода. — Родовая усадьба уничтожена. Камня на камне не осталось. Там же остались и основные силы рода: почти все боевые маги, половина всей техники, самые боеспособные подразделения.
Однако военный разгром оказался лишь одной стороной медали, причем ее лучшей частью. Вторая сторона была гораздо хуже. Если верить словам воеводы, то началась рассыпаться финансовая империя Скуратовых. Почуявшие слабину конкуренты тут же набросились на ослабевшего противника, стремясь выбить его из всех мало-мальски выгодных сфер. Ведь, сейчас Скуратовы никому не опасны, они лежат на обеих лопатках. Поэтому можно и нужно забрать себе все, что плохо лежит.
-…Как шакалы набросились, почуяв слабину, — тщательно сдерживая злость, рассказывал воевода. Свежий шрам на его щеке кровью налился, того и гляди красные капли в стороны брызнут. — Еще пару дней назад они и рыпнуться не смели. В портки гадили при одном имени Скуратовых. Сейчас же осмелели: через губу разговаривают, глаза закатывают, норовят зубу скалить. Я бы их….
Что он с ними бы сделал, было и без слов ясно. Слишком уж характерный у воеводы был взгляд — тяжелый, словно через прицел танкового орудия. Не по себе даже рядом находится.
— Значит, нас пытаются растоптать еще и финансово. Красиво. Прямо подметки на лету рвут, сволочи…, — негромко проговорил парень, словно подытоживая разговор.
Дело, действительно, казалось гиблым. Род, по сути дела, оказался на краю гибели, не имея военной возможности отстаивать свои финансовые интересы. Авторитет и влияние без реальной силы вряд ли бы им сейчас могли помочь. Некоторые люди «доброго» слов никак не понимали. Им обязательно нужно было добавить еще и сапогом в рожу, чтобы все стало ясно и понятно.
В этот момент откуда-то со спины раздался тяжелый вздох, прозвучавший особенно громко. Александр тут же резко развернулся и едва не обомлел — вокруг них уже собралась целая толпа. Была занята почти вся лестница, широкое крыльцо, подступы к зданию, усыпанные военными и гражданскими в одеждах цветов рода. В их глазах читалась тревога, страх. Мужчины хмурились, женщины вытирали слезы. Грядущие события грозили гибелью и им. Ведь, все они теперь добыча для более удачливых родов, которые бросятся делить наследство Скуратовых. А в дележе, как известно, никто особо церемониться не станет.
— Здравствуйте, — единственное, что Александр смог сразу из себя выдавить. Правда, тут же замолчал, не зная, что говорить дальше. Слишком уж все это было неожиданным.
Только молчать было смерти подобно. Он больше не был простым боярычем, погруженным по самые уши в дрязги родового семейства. Теперь Александр сам боярин, глава рода, отвечающий за жизни тысяч доверившихся ему людей.
— Мы проиграли… сражение, но не войну, — нужные слова сами возникали в его голове. Интерес к социотехнологиям в его старом мире не прошел даром. Перед ним стояла классическая задача — завладеть вниманием малой социальной группы и заменить одни субъективные установки на другие. Собственно, именно это он и делал в данный момент. — И те, кто уверовал в нашу слабость или даже скорую гибель, очень скоро пожалеют о каждом своем слове и действии. Каждый, посмевший хотя бы косо посмотреть в вашу сторону, будет скоро вымаливать прощение…
Тут важен был каждый нюанс, чтобы переломить один коллективной фон и сформировать другой: тон и тембр голоса, манера говорить, внешний вид и, главное, настрой. Толпа должна чувствовать правоту, возведенную в максиму.
«Поймав» нужную волну, словно опытный проповедник, Александр буквально излучал непоколебимую уверенность и спокойствие. Грамотно подобранные слова лились из его уст непрерывным потоком, заражая людей совсем другими эмоциями, выбивая из них страх и неуверенность.
