умирает! Его срочно надо отвезти к ветеринару.
— Хорошо, я сейчас. Только узнаю, как Богдан. Хотя, я собирался поехать с ним в больницу. Его отец еще не приехал, надо проконтролировать, чтобы все было в порядке.
— Давайте я увезу собаку, я на машине, — предложила Надя.
Мила разрывалась между двумя желаниями — поехать вместе с Богданом или помочь Ричу.
— Езжай с Надей, — сказал Женя, — Богдану ты пока ничем помочь не сможешь. А когда он придет в себя, уверен, первым делом спросит про Рича.
— Хорошо. Надя, подгони машину.
Мила вернулась к спасателям, вытащившим Рича, и объяснила, что собирается отвезти собаку в больницу. Мужчины были рады, что пса не бросили умирать, помогли уложить его на заднем сиденье машины. Миле пришлось втиснуться рядом, так как впереди устроилась в детском кресле Лина с Рыжиком на руках. Мила гладила Рича по голове, приговаривая, что все будет хорошо, что он герой и спас Богдана. Пес не открывал глаза и не шевелился, только иногда подергивал ухом.
Женя, оказывается, успел связаться с ветеринарной клиникой, так что их там ждали. Рича сразу положили на каталку и повезли на рентген и прочие обследования. Мила с Надей и Линой остались ждать в приемной. Малышка, устав от обилия впечатлений, уснула, обняв кота и положив на него голову. Тот не выказал недовольства, наоборот, казалось, что он доволен.
— Какая хорошая нянька нашлась для моей неугомонной, — улыбнулась Надя.
— Вы даже не представляете себе, насколько хорошая!. И не только нянька, еще и замечательный друг и охранник. Я потом вам поподробнее расскажу.
— Хорошо, Мила, договорились. И еще, хотела у тебя спросить, надеюсь, мой вопрос не покажется тебе странным — сколько лет Евгению Константиновичу?
— Вроде бы тридцать два.
— А у него… есть кто-нибудь? Я знаю, что он не женат, об этом вся учительская шепталась — какой завидный холостяк… Но, может быть, он с кем-то встречается?
— Нет, Жене просто некогда. Он работает сутки напролет, а все свободное время проводит вместе со мной. Раньше ему для этого приходилось летать в Швейцарию, теперь — сюда. А живет он, в основном, в Москве — у него там бизнес.
— Понятно. Нет времени, значит. — Надя огорченно вздохнула.
— Но я надеюсь, что вы поможете мне излечить его от этой страшной болезни — трудоголизма. Жене нужна семья. Нужен кто-то, кто будет о нем заботиться. А то всю жизнь только он заботится обо всех вокруг. Это неправильно.
— Ты так считаешь? Думаешь, я смогу на него повлиять?
— Ну, во-первых, вы психолог. Во-вторых, вы ему очень понравились, я это заметила. А в-третьих, он давно мечтает о детях, и я видела, какими глазами он смотрел сегодня на Лину. Так что я почти уверена, что сможете.
Надя замолчала, задумавшись. Мила заглянула в телефон. От Жени ничего. Значит Богдана все еще осматривают и, наверняка, сразу оперируют. Сердце болезненно сжалось. Только бы с ним все было в порядке! Мила, не в силах больше сидеть, вскочила на ноги и принялась наматывать круги по приемной. Ее беспокойство росло. Они здесь уже больше часа, почему так долго обследуют Рича? Может быть, позвонить Жене? Нет, если бы были какие-нибудь новости о Богдане, он бы позвонил сам. Значит, все еще ничего. Мила принялась читать информацию на развешанных по стенам стендах. И поняла, что не понимает ни слова, словно читает на незнакомом языке. Все мысли заняты сейчас Богданом. Как он? Что с ним?
Наконец, спустя еще полчаса, к ним вышел ветеринар.
— Мы сделали рентген, к сожалению, вести неутешительные. У собаки сломан позвоночник в двух местах. Даже если удастся его спасти, он будет парализован. Обычно в таких случаях мы предлагаем эвтаназию, чтобы не мучить животное.
— Так вы полтора часа тянули время, чтоб предложить мне убить мою собаку?! — Мила была готова наброситься на мужчину с кулаками.
— Нет, мы провели полное обследование, чтобы оценить, стоит ли проводить оперативное вмешательство. Состояние собаки слишком тяжелое. Оперировать в таком состоянии нельзя. Он проживет максимум день и все это время будет страдать от невыносимой боли.
— Вы можете облегчить боль? Дать ему обезболивающее?
— Можем, но я бы советовал…
— Не надо советовать. Лечите мою собаку! Лечите, а не убивайте, понятно? Я вернусь за ним через пару часов вместе со своим дядей, и если вы дорожите репутацией своей клиники, постарайтесь, чтобы собака была жива!
Мила развернулась и кинулась прочь из клиники. Выйдя за дверь, она перестала сдерживаться и зарыдала в голос. Как же так? Ведь Ричу всего лишь год, его жизнь только началась! Он не должен погибнуть! Он спас Богдана! Она не сможет сказать тому, что его щенок погиб. Просто не сможет!
— Отвезите меня, пожалуйста, в центральную больницу, — попросила она Надю, вышедшую вслед за ней с Линой на руках. Кот шествовал за ними следом.
— Конечно, Мила. Я сожалею насчет вашей собаки. Но, может быть, действительно не стоит его мучить? Если надежды нет…
— Нет, вы не понимаете… Это не просто собака… Это особенная собака. Он сильнее, чем все остальные. Он выживет!
Надя молчала, видимо, не разделяя уверенности Милы. Она высадила девочку около центрального входа и попрощалась, высказав надежду, что с Богданом и Ричем будет все в порядке. Мила, кивнув на прощание, побежала к Жене. Богдан все еще был на операции. У него раздроблены ноги. Рич спас его, прикрыв собой, но щенок ведь намного меньше человека. Он защитил Богдану голову и спину, но ноги пострадали очень сильно. Их сейчас буквально собирают по кусочкам. Есть вероятность, что Богдан никогда больше не сможет ходить.
— Но в остальном он цел? Там ведь был пожар!
— Их сильно засыпало сверху. Зато это спасло их от огня.
— Это хорошо. А вот Рича предлагают убить. У него сломан позвоночник, а оперировать нельзя! Они сказали, что он проживет максимум день!..
— Если так… может, стоит послушать врачей?
— Нет! Это же Рич!
— Но если говорят, что излечение невозможно…
— Женя, пожалуйста, давай заберем Рича домой. Пусть дадут лекарств, обезболивающие. Я буду сидеть с ним, сколько придется. Пожалуйста, Женя! Я не могу позволить убить Рича! Что я потом скажу Богдану?
— Хорошо. — Женя устало посмотрел на часы. — Я сегодня должен был быть в Москве. У меня была назначена важная встреча. Пришлось отложить ее на завтра, но отменить ее совсем я не могу. Мне придется улететь минимум на день. Справишься без меня?
— Я постараюсь.
— Обещаю, что потом отменю все свои дела на целую неделю.
— Спасибо, Женя. А папа
