в дальних странствиях на Запад и Восток искал самых мудрых учителей.
Приехав в Александрию около 180 года, он стал учеником Пантена. Плененный личностью своего учителя, которого он привык называть "блаженный пресвитер", Климент стал пресвитером в Александрийской церкви, помощником Пантена, а около 190 г. — его преемником во главе школы.
Возглавляя школу, Климент наложил на нее свой отпечаток, стараясь объединить библейское и эллинистическое мировоззрения своей глубокой и изысканной мыслью. Это был век гностицизма, и Климент соглашался с гностиками в том, что религиозное знание или просвещение было главным средством совершенствования христиан.
Труды Климента показывают нам, как прекрасно он знал греческую и библейскую словесность. На каждой странице находим точные цитаты из самых разных книг. В трудах Климента процитировано 359 классических и других нехристианских источников, 70 книг библейской традиции (включая апокрифы), 36 патриотических и новозаветных апокрифических сочинений, включая еретические.
Климент продолжал трудиться в Александрии. Он обращал язычников и просвещал христиан до тех пор, пока гонение при императоре Септимии Севере в 202 г. не вынудило его бежать, чтобы никогда не вернуться.
Одним из первых, кто проявил интерес к ранним христианским писаниям наравне с устной традицией, был Папий, епископ Иераполя во Фригии, городе, где христианская церковь появилась благодаря усилиям Епафраса, одного из соратников апостола Павла.
О жизни Папия мало что известно, разве со слов Иринея: "Он — человек, живший давно, слышавший проповедь апостола Иоанна и друживший с Поликарпом, епископом Смирны". Из всего этого следует, что Папий жил между 70-м и 140 годами.
Этот автор более всего известен как создатель труда в пяти книгах, озаглавленного "Толкования Слов Господних", от которого, к сожалению, уцелели небольшие фрагменты.
Из предисловия явствует, что Папий хотел изучить подробно жизнь Христа по живой традиции, шедшей от Его учеников.
После замечания о том, что его не столько заботило количество доступных источников, сколько их качество, то есть соответствие истине, он продолжает: "Если появлялся кто-нибудь, кто был последователем пресвитеров (само по себе это слово означает "пожилой человек"; позднее оно стало обозначать того, кто в силу возраста приобретал высокое положение и авторитет в общине; другой вариант значения — человек старшего поколения), я исследовал слова пресвитеров, что говорил Андрей, или Петр, или Филипп, или Фома, или Иаков, или Иоанн, или Матфей, или кто другой из учеников Господних и что говорили Аристион и пресвитер Иоанн, ученики Господа. Ибо я не думал, что сведения из книг помогут мне так же, как речь живущих и по сей день людей".
Из этой цитаты видно, что отбираемые для толкования слова Господа Папий черпал не только из письменных документов, но и из устной традиции.
О том, что говорили Андрей, Петр, Филипп, Фома, Иаков, Иоанн и Матфей или Аристион и пресвитер Иоанн, он, вероятно, узнавал от палестинских христиан, переселившихся в Малую Азию после падения Иерусалима в 70 году. Возможно, они были на особом положении лишь потому, что жили в той же стране, что и Иисус, а посему считались носителями особо драгоценной и аутентичной традиции.
Таким образом, Папий признавал два источника христианства: одним было устное слово, другим — записанные свидетельства. То, что он предпочитал первое, объясняется скорее психологическими, нежели догматическими причинами.
Папий как бы перекидывает мостик между этапами передачи евангельской традиции — устной и письменной. Хотя при написании книг он пока еще отдает явное предпочтение устной форме, но уже заметны причины, по которым в дальнейшем авторы все чаще будут отказываться от устных свидетельств в пользу писаний.
Позднее, во II веке, предпочтение будет отдано уже письменным источникам.
Христианство возникло на Востоке, но вскоре проникло на Запад.
В Книге Деяний говорится, что первым человеком, обращенным в новую веру на европейской земле, была Лидия, женщина из города Фиатиры в Малой Азии. В то время она торговала багряницей в Филиппах, в Македонии (Деян 16:14).
Одной из наиболее популярных книг, появившихся в ранней Церкви, был "Пастырь Гермы". Его часто цитировали, одно время даже считали боговдохновенным, и, кроме всего прочего, до наших дней сохранилось более 20 отдельных греческих фрагментов на пергаменте и папирусе, датируемых II–IV вв.; два латинских (II и V века, соответственно) и два коптских (саидский и ахмимский).
Есть еще перевод — пересказ на эфиопский язык и короткие фрагменты на среднеперсидском языке, обнаруженные среди манихейских текстов в Турфане.
Пастырь представляет собой красочную религиозную аллегорию, в повествовании которой почти всюду действует суровый человек, одетый как пастух. Он служит проводником Герме.
Это — причудливый калейдоскоп из пяти "Видений", двенадцати "Заповедей" и десяти "Подобий".
Ему присущ строгий морально-назидательный тон.
Основная мысль книги — прежде всего призыв к покаянию, к нравственной жизни, а обращена она к тем христианам, в памяти которых еще свежи гонения и над которыми нависла тень новых потрясений.
Произведение содержит богословские и литературные несовпадения в различных частях книги, что долгое время оставалось загадкой для комментаторов. Некоторые даже предлагали считать, что авторов было несколько. Наименее удачное решение проблемы — предположение, что Герма был младшим современником Климента и писал (а возможно, и публиковал) свое пестрое сочинение по частям, со значительными временными интервалами, объединенными затем им окончательно в одну книгу к середине II века. При отсутствии надежных данных и с учетом довольно противоречивых интерпретаций среди занимавшихся Пастырем ученых проблема, связанная с его датировкой, до сих пор не решена.
Личность Гермы ясно определяется из самой книги. Он открыто и многословно перечисляет подробности своей жизни и жизни его семьи.
Мы узнаем, что, будучи христианином-рабом, он был продан в Рим женщине по имени Рода, которая потом отпустила его на свободу. Став свободным, он женился, был удачлив (хотя и не всегда в ладах с законом), но снова обеднел.
Герма рассказывает, что во время гонений его дети отступились от веры, предали собственных родителей, вели нечестивый образ жизни.
Давая себе характеристику, пишет о том, что он тугодум, но человек неуемного любопытства. В то же время он видит себя "терпеливым, добронравным и всегда улыбающимся, исполненным наивности и простодушия". Из всего этого мы можем заключить, что перед нами простой человек с ограниченным кругозором, но по-настоящему благочестивый и думающий.
Как бы то ни было, его книгу высоко ценили в ранней Церкви как нравственное назидание, и, согласно Афанасию, она служила пособием для оглашаемых, а во II и III веках некоторые церкви даже иногда признавали ее боговдохновенным Писанием. В Синайском кодексе — списке греческой Библии V века — Пастырь (вместе с Посланием Варнавы) располагается после книг Нового Завета.
Тайное распространение,
