о том, кто совершенней. Может быть, все-таки тот, кто менее расточителен?
Говорят, ящеров сгубил способ размножения: яйца уязвимы. Но во-первых, многие ящеры были живородящими, тот же ихтиозавр, например. Во-вторых: а птицы? Они же яйцекладущие, почему же их не вытесняют более «прогрессивные» млекопитающие-летуны - летучие мыши?
Известный палеонтолог Джордж Симпсон неодобрительно относился к пропаганде «конкурентной» причины вымираний. Он писал: «Ихтиозавры вымерли за миллионы лет до того, как появились их экологические аналоги среди китообразных. Птеродактили исчезли задолго до того, как летучие мыши заняли сходную или частично совпадающую зону. Динозавры вымерли раньше, чем наземные млекопитающие столь быстро распространились почти в тех же самых зонах... Можно с достаточным основанием заключить, что млекопитающие в виде множества небольших локальных разведочных, если можно так выразиться, групп уже некоторое время окружали основание адаптивной вершины динозавров, когда независимое от этого вымирание последних неожиданно позволило млекопитающим "взобраться на эту вершину".
Конкуренция не мешает развитию и эволюции вида, рода, а необходима для этого развития. Благодаря естественному отбору жертвы совершенствуются в способах ускользания от участи быть съеденными. Хищники путем того же отбора - голод не тетка! - совершенствуются в свирепости, сообразительности, быстроте. Деградация, мельчание стад нынешних яков и оленей - прямой результат истребления хищников. Хищники - санитары. Они уничтожают больных животных и тем спасают целые виды от истребительных эпидемий. Хищники - тренеры: поддерживают стада своих потенциальных жертв в отличной спортивной форме.
Да и сами хищники нуждаются в конкуренции. Пещерный медведь, живший в Европе и Азии на исходе третичного периода, был не чета нынешнему. Гигант держал в страхе все окрестные горы и леса. Никто и ничто не могло ему противостоять. Дичи сколько угодно. Недругов никаких. И поколение за поколением (палеонтологи проследили этот процесс в деталях) он стал быстро деградировать, вырождаться, мельчать, пока не исчез полностью. Сам собой.
Не в этом ли разгадка меловой катастрофы? Слишком уж совершенными, каждый в своем роде, стали ящеры-гиганты.
Птеранодон, плавающие в морях ихтиозавр, плезиозавр, гигантские морские крокодилы. И - рекордсмен среди хищников всех эпох - клиент Карен Чин тиранозавр рекс, тиранозавр королевский, прямоходящий, как и мы, но достигавший высоты четырехэтажного дома.
Аммониты, весьма высокоразвитые головоногие моллюски, родственники нынешних каракатиц, обитавшие в непроницаемых спиральных раковинах до трех метров в диаметре... Из раковин торчали ловкие сильные руки-щупальца, а сами раковины, наполненные газом, носились по всем морям планеты. Что их-то сгубило в конце мела? Ведь живут же и нынче похожие на них по образу жизни, но далеко не столь совершенные наутилусы. Тут опять-таки плохо работают «катастрофические» объяснения типа падения гигантских метеоритов и комет, которые не разбирают, по кому бить. Что-то очень похожее на вырождение появляется в облике многих аммонитов в самый разгар их господства в море. Тотальная взрывоподобная изменчивость, причудливые, иногда уродливые формы - вот что привлекает в них внимание в первую очередь. То появляются виды, раковинные спирали которых не касаются друг друга: спираль как бы распрямляется. А вот и вовсе странные палковидные, полностью выпрямившиеся участки спирали, а то и просто палочковидные раковины. Аммониты как будто мечутся в поисках выхода из неведомого нам эволюционного тупика. А может быть, радиация? Ведь есть же теория Е. Шиндевольфа о меловом взрыве сверхновой звезды близко от Солнечной системы. Может быть, отсюда и повышенная «мутабильность» у аммонитов, и ненормальные яйца последних динозавров, найденные недавно: скорлупа у них такой толщины, что никакой динозавренок не проклюнется.
Но почему же этот высокий радиационный фон не повлиял на всех животных? Ведь не пострадали ни птицы, ни млекопитающие (хотя - интересный факт: многие меловые млекопитающие вымерли вместе с динозаврами). Наконец, вся бесчисленная рептильная мелочь -- змеи (появившиеся, кстати, именно в мелу), ящерицы, черепахи, хвостатые земноводные (в отличие от лягушек, сильно пострадавших) остались жить и эволюционировать и чувствуют себя прекрасно по сей день. Так что «излишнее совершенство» меловых животных скорее было тем самым истинным биологическим виновником, который подготовил их исчезновение с лица планеты. Так могло быть, хотя дать голову на отсечение, что именно этот механизм дирижировал всем финалом меловой трагедии, поостережется и самый азартный сторонник подобной гипотезы.
Сто лет назад философ Герберт Спенсер писал о волнах жизни, закономерно накатывающихся одна за другой на дерево эволюции. Может быть, такими волнами управляют внешние причины вроде упомянутого раньше вторжения глубинных углеводородов в ходе долгих мантийных циклов-суперхронов? Или ими дирижируют внутренние, еще не открытые законы? Одно время было принято говорить о видах и родах как об отдельных организмах: говорили о рождении, увядании видов и родов, их естественной смерти, наступающей вследствие иссякания некоей «жизненной силы». «Жизненная сила» - это, несомненно, что-то не подлежащее научному анализу, или, как говорили в недавние строгие времена, идеалистическое. Но можем ли мы поручиться, что хорошо , представляем себе ход эстафет генов, хромосомных наборов на протяжении десятков миллионов лет?
В начале главы шла речь о неразрывной, странной, подчас страшной связи эпох в виде рака - болезни, ставшей проблемой номер один именно в XX веке. Почему допотопный бескислородный способ обмена веществ в клетке, господствовавший на Земле в эпоху еще первой дыхательной революции, три-четыре миллиарда лет тому назад, проявил себя с такой жуткой закономерностью в одном, высшем, виде живых существ (и не проявивший в видах близко родственных, у приматов) и в один определенный момент, кульминационный момент эволюции - в период становления новой геологической ' оболочки Земли, которую одни ученые склонны называть ноосферой - сферой разума, другие - техносферой?
Случайность? Человек меньше стал умирать от других болезней, его окружение несет в себе много необычных для млекопитающего животного веществ - канцерогенов, да и вообще он стал дольше жить, в природе столько не живут, а с возрастом вероятность перерождения, нарушения обычных процессов в клетках увеличивается...
Или правы те эволюционисты-генетики, кто подсчитал, сколько человек насчитывала та популяция наших предков, которые пережили какую-то серьезную эпидемию или экологическую катастрофу в Африке 80 миллионов лет назад (есть такой способ генетического исследования). Оказалось, по всей Африке - 2000 человек. Минимальная группа - в таких группах много близкородственных скрещиваний, на поверхность вылезают рецессивные, давние гены, давно преодоленные родичами-приматами.
И еще: живет человек теперь большими скоплениями, а ведь почти доказано, что первый толчок, какое-то почти незаметное изменение в наследственном аппарате клетки производят вирусы. Рак не очень сильно, но заразен.
Все это верно. Но представим себе ситуацию, что человечество не обладает всей мощью современной медицины, вирусологии и биохимии. А рак, как пожар, распространяется в облюбованном им
