Каждая ночь была испытанием на прочность. Сам себе удивлялся, как справляюсь. Скорее всего повлиял тот факт, что в полнолуние она приняла метку и была под боком. Волк хоть и был недоволен, что оставался без сладкого, но не сильно бунтовал.
С работы стал приходить вовремя. Проблемы действительно разрешились, а помощник в виде мужчины реально оказался полезнее. Смотреть за Линой во время готовки мне нравилось. Она была на своем месте, а наши задушевные беседы грели душу. Не хватало для счастья только топота детских ножек. Если до этого думал, что не готов к ним и стоит подождать, насладиться любимой, то сейчас понял, что не хочу терять и дня. Особенно если учесть, что у нас все налаживалось. А теперь и свадьба. Как люди сделаем все через месяц, а перед стаей официально объявим в полнолуние. Как раз надо будет обновить метку.
Когда сделал ей предложение, почувствовал, как волчица уверенно встала на лапки и стала радоваться вместе со своей хозяйкой. Черный не стал долго думать и звал ее теперь с утроенной силой. Мне кажется, что, когда я спал, он все равно продолжал терроризировать пару. Иначе как объяснить тот факт, что днем он мирно посапывает, хотя раньше помогал на всех рычать?
Ну, может оно и к лучшему. Пора мохнатую доставать. Интересно, Таня ей сказала, или еще нет? У волчицы уже, кстати появился животик. Девлет с нетерпением ждет, когда сын начнет пинаться. Хочется быть с ним на одной волне и ждать шевелений собственного ребенка, но пока увы. После полнолуния надеюсь все изменится. Хотя, не подпускать меня обещали до человеческой церемонии к лакомому кусочку. Тут мы еще посмотрим кто кого. Волчица уже довольно хорошо встала на лапы и может в любой момент подтолкнуть человека к паре. Они одно целое и желания у них одни на двоих, просто человеческая сущность гасит инстинкты и подавляет желания.
А лично мои инстинкты сейчас вопят об опасности. Не могу с собой ничего поделать. Все из рук валится, так хочется к ней, к моей малышке. В обед не выдержал.
– Я уехал, перенеси все совещания на завтра, – сказал помощнику и поехал к Лине.
Водитель ехал довольно быстро, но мне казалось, что мы еле движемся. Город на удивление был не сильно забит. Я-то привык ездить в часы пик, а тут небольшое затишье. Что же нас так тревожит? Не к добру все, ой не к добру. Неужели отшельники снова всплывут? Не хочется в такое верить. Ольга не знала о других, но не факт, что их нет. Надо было все же приставить к Каролине охрану. Так бы было чуть спокойнее. Луна, кому я вру? Спокойно мне может быть только в том случае, когда она рядом со мной.
Телефон неожиданно зазвонил, и я принял вызов.
– Да, Дев.
– Ты куда уехал? Собрания же хотели провести, все утрясти, чтобы до полнолуния мозги всем озадачить, – голос друга был очень удивлен, но мне плевать. Сейчас на все плевать, кроме пары.
– Я к Лине уехал. Сердце не на месте. Буду чую, сам понять не могу, -прерываю его пламенную речь, потому что он может вещать довольно долго, когда дело касается срыва совещаний.
– Все будет нормально. Ты накручиваешь сам себя. Просто страх перед полнолунием. Не дрейфь, – хотел вывести на позитив, только не вышло.
– Нет, это не из-за этого. У меня предчувствие.
– Я скоро буду.
Он знает, что, если я сказал «предчувствие», значит дела действительно дрянь. Такое было лишь однажды, когда родилась Лина. В тот день меня тоже окутало именно предчувствие. Не чуйка, а предчувствие. Не знаю, как вам объяснить тонкую грань между этими схожими понятиями.
Мы отключились одновременно, и я увидел нужное здание. Стоило припарковаться, быстро вышел из машины и зашел. По запаху найти мою девочку не составило труда. Она суетилась с рабочими в центральном зале. Указывала, какую стену красить в какой цвет, где они не заклеили стекла, что уже были вмонтированы в стены. Работа кипела – если коротко. Рабочая суета не давала чувства спокойствия. Хотелось все время озираться, что я и делал, пока не дошел до Лины и не обнял.
– Привет, – обвила шею руками и улыбнулась.
– Привет. Я по тебе соскучился, – и оставил короткий поцелуй на губах, прислушиваясь к волку.
Вроде с местом все же мы угадали. Тревога приобрела другой оттенок. Мы теперь в стадии охраны. Может уговорить ее уехать домой? Да, так и сделаю.
– Я тоже. Но ты мне мешаешь. Нам надо успеть все закончить в срок, – довольно ворковала истинная.
В последние денечки она стала очень ручной, если это можно так назвать. Стоило нам оказываться рядом, как Лина становилась очень ласковой и покорной. Видимо волчица уже близка.
– А может ну ее, эту работу. Я бессовестно сбежал, желая побыть с тобой. Предлагаю и тебе сделать тоже самое. Завалимся домой, приготовим на пару ужин и проведем время с пользой, – старался как можно более непринужденно разговаривать, а у самого каждая мышца напряглась от нервов.
– Нет уж. У тебя империя, а я на старте. Мне нельзя. Не разлагай трудовую обстановку, – промурлыкала прямо в губы, от чего захотелось прижаться к ним и не отпускать никогда в жизни.
– А если я очень сильно попрошу? Даже готов ужин приготовить лично, – сильнее прижимая к себе, старался уговорить своенравную девчушку, которой всегда надо делать все по-своему.
– Сам, – с удивлением спрашивает малышка.
– Ага, – еще и киваю для полноты образа.
– Вот прямо весь ужин?
– Да, – снова кивнул в подкрепление слов. – И мясо, и гарнир, и даже твои салатики. Ну так что?
– Ну, – сделала вид что задумалась, а-ля тут интереснее.
– Ах ты. Она еще и думает. Ее самый завидный мужчина на ужин утягивает домой, а она еще и думает! – пытался смеяться, чтобы не почувствовала, как деревенеют мышцы. Словно что-то должно вот-вот произойти.
– Ладно. Я согласна. Но ужин с тебя. Я устала. Выматывают эти командирские функции, – решила немного пожаловаться моя девочка.
– Я думаю, смогу придумать как поднять тебе настроение, наклонился, чтобы поцеловать, но тут произошло то, чего я так боялся.
В соседнем здании как-то странно сверкнуло, и пока я поднимал глаза, чтобы осмотреться, послышался шум битого стекла. Еле успел поменяться с Линой местами, укрывая собой от пули. Рану жгло, а от силы удара ноги резко ослабели, а потом в меня попала и еще одна. Видимо одной им показалось недостаточно. Всех найду, и всем устрою райскую жизнь. Сквозь вакуум в голове доносились только крики моей девочки и слезы.
Каролина
– Нет, Азиз, нет…
Я-то кричала, то шептала, прижимая его к себе. Что вообще только, что произошло, кто в нас стрелял? В кого они целились? В меня, в кого же еще, раз он так резко закрыл меня собой, загораживая от пули. Нет. Так нельзя. Он не должен был пострадать из-за меня.
– Азиз, я прошу тебя, открой глаза, родной мой, открой. У нас с тобой все-все будет хорошо. Я тебе обещаю. Только открой глаза. Я тебя доставать больше не буду, честное слово. Даже дома сидеть буду, хочешь?
