о чем говорил ночью. Он умер.
— Глупый мальчишка, — сказал господин Лемюэль, — ты и правда поверил, что я ее вылечу? Что стану делать лекарство? Как бы не так…
— О, вы сделаете лекарство, — раздался голос от дверей провизорской, и Джеймс осторожно приоткрыл один глаз.
На пороге стояла мадам Клопп. Кутаясь в шаль и сложив руки на груди, она пристально глядела на человека в желтом парике.
Господин Лемони рассмеялся.
— Времена, когда ты здесь командовала, прошли, старуха. Я наблюдал за тобой. Ты считаешь себя хозяйкой аптеки, установила в ней свои правила и порядки, заняла мой стул… Лемюэль терпел тебя, но я — не Лемюэль.
— Я знаю, кто вы. Старое воспоминание.
— Теперь воспоминание — это Лемюэль, — сказал господин Лемони, и мадам Клопп усмехнулась.
— Лемюэль, может, и наивный, но он знал, что вам нельзя доверять. Он догадывался, что вы не исполните свою часть уговора. И он предусмотрел это.
— Предусмотрел?
— Вы очень не здорово выглядите, господин Лемони, — ехидно сказала старуха. — Не приболели часом?
Господин Лемони молчал. Он и правда выглядел болезненно. По лбу стекал пот, лицо было бледно-зеленым.
— Сердце все никак не успокаивается, верно? — спросила мадам Клопп. — Вы чувствуете жар? Может быть, временами темнеет в глазах?
Господин Лемони сжал кулаки. Старуха сказала правду — он действительно все это ощущал.
— Что со мной?
— О, Лемюэль знал, с кем имеет дело. Прежде чем принять Самую горькую пилюлю, он выпил смертельный яд.
Издав протяжный рык, господин Лемони бросился к шкафу, распахнул дверцы.
— Там его нет. Искать противоядие бессмысленно — это особый рецепт, и у вас нет времени подбирать ингредиенты.
Господин Лемони обернулся. Его лицо пылало от ярости. Старуха наблюдала за ним с явным самодовольством.
— Я знаю, о чем вы сейчас думаете.
— Неужели?!
— Вы сами загнали себя в ловушку, господин Лемони, — поселили себя в умирающее тело. Пусть вы смогли вернуться и обрести жизнь, но ваша жизнь не будет долгой. Разве что…
— Разве что?
— Вы исполните свою часть уговора и сделаете лекарство для моей дочери. И тогда я дам вам противоядие.
Господин Лемони понял, что ему не оставили выбора.
— Лемюэль не вернется, — сказал он.
Мадам Клопп с безразличием пожала плечами.
— Меня волнует только моя дочь. Торопитесь, господин Лемони, — времени не так уж много. Яд убивает вас…
— Подлый Лемюэль, — процедил господин Лемони. — И почему всегда должен быть какой-то подвох?
— Время, господин Лемони, оно уходит. Делайте уже это треклятое лекарство или садитесь на стул и ждите смерти. Не переживайте, я теперь знаю, где находится склеп, и отнесу туда ваше тело. Вы готовы умереть во второй раз?
Господин Лемони был не готов. Он ведь только-только вновь ощутил себя живым — одна лишь мысль потерять то, что с таким трудом получил, вгоняла его в ужас. Яд между тем действовал, как ему и положено: сперва господин Лемони решил, что жар и головокружение — это следствия его «перемещения», вот только с каждым уходящим мгновением вторая жизнь, о которой он мечтал, становилась все невыносимее. Желчь, исходящая от этой мерзкой старухи, травила его не меньше, но старуха была права: времени оставалось не так уж и много…
Ринувшись к столу с подготовленными ингредиентами, господин Лемони принялся добавлять их в смеситель один за другим, бросая злые взгляды на мадам Клопп. Сушеные листья, порошки и растворы, крылышки насекомых и паутина, даже пепел… Вскоре все известные составляющее лекарства от гротескианы, общим счетом тридцать одно, оказались в брюхе бронзовой машины.
— Теперь тайный ингредиент, — сказала старуха. В ее голосе проскользнуло волнение. — Что это? Что же это за ингредиент?
Господин Лемони с презрением улыбнулся и достал из шкафа банку с салициловой кислотой. Простой салициловой кислотой, которую Лемюэль применял каждый день…
— Все было так просто… — потрясенно проговорила мадам Клопп. — Если бы он только знал…
— Нет, все не так просто, — сказал господин Лемони, — но ответ всегда был под самым носом моего глупого наследника.
Он перелил немного кислоты в плоский стеклянный сосуд, а затем, подняв руку, прямо на глазах у недоуменной мадам Клопп вырвал из своего парика один волос.
— Мой тайный ингредиент. Он всегда был в аптеке.
— Это волос?
Господин Лемони положил волос в сосуд и, глядя, как он истончается и тает, сказал:
— Это не волос. Это краска. Пигмент-куркумин, выделенный из корневища золотистого имбиря прямиком из Джин-Панга.
Взяв пипетку, он набрал немного желтой жидкости и добавил ровно три капли в смеситель, а затем закрыл крышку и потянул рычаг. Махина загудела.
— Оно долго будет смеши?.. — начала было старуха, но господин Лемони уже выключил смеситель и, подставив под краник пустую склянку, повернул вентиль. Бурлящая желтая жидкость потекла в баночку.
Джеймс, по-прежнему не шевелясь, наблюдал, как господин Лемони набрал получившуюся микстуру в стеклянный шприц. Положив его на стол, аптекарь отошел в сторону.
— Лекарство готово. Где мое противоядие?
— Не так быстро, старый хитрец. Сперва я вколю его Хелен, а уже потом вы получите противоядие.
Господин Лемони кивнул и указал рукой на шприц.
— Мне нет смысла лгать. Я сделал все по рецепту.
— И тем не менее я сперва проверю его.
Мадам Клопп шагнула к столу, но взять шприц не успела. Господин Лемони схватил старуху за шаль и, приставив к ее горлу нож для разделения пилюль, прошипел:
— Вам кажется, что вы все продумали? Я не стану ждать! Где мое противоядие?!
Мадам Клопп заскулила:
— Я так и знала! Я говорила ему, что лекарство не будет сделано. Что моя дочь не будет вылечена.
— Но я ведь сделал лекарство, и оно бы сработало, если бы я позволил ввести его Хелен, но я не позволю. Я не для того заражал ее гротескианой, чтобы лечить.
— Зачем… зачем вы ее заразили?
— Она источник — нулевой пациент, разве не ясно? Я выпущу ее в город, и гротескиана вновь разойдется по улицам и переулкам, поселится в домах. На площадях снова разожгут костры, а по мостовым поедут труповозки. И когда отчаяние захлестнет этот город, они придут ко мне, они станут умолять меня помочь. И я помогу им. Но на этот раз не позволю вычеркнуть меня из истории. Я верну ключ от Габена, который они у меня забрали. Но это потом. Где противоядие? Говори!
Мадам Клопп с ужасом глядела на него. Нож коснулся ее кожи.
— Противоядие! Не зли меня, старуха. Клянусь, я убью тебя!
— Здесь… оно здесь…
Мадам Клопп достала из-под шали шприц, и господин Лемони вырвал его из ее руки.
— «На крайний случай»? — прочитал он
