что вы не совсем дикари, хотя как бы не хуже… — забормотал он, покрываясь красными пятнами, при этом оставаясь зелёным.
И всякие «аки-поелику», акцент и прочее из речи его пропали, отметил я. Но «помру»… блин, как-то… да жалко его, вообще-то.
— А если в Идиген? — подал я голос.
— Бессмысленно, — помотал головой он. — Уже началось поражение ЦНС, про внутренние органы я не говорю. Неудачно вышло, парень… — уставился он на меня.
Тут к нему подлетел шар и сделал какую-то инъекцию в шею (ну я думаю, что инъекцию, потому что в текущей ситуации «давать по шеям» — было как-то ну вот совсем гротескно, да ещё от робота). И хоть болезненность не пропала, но глаза покинувшего обрели осмысленность.
— Да и у тебя всё «весело», — хмыкнул он, поморщившись. — Тебя использовали как подопытного, это ты понимаешь?
— Это… возможно, — не стал спорить я.
Просто наиболее вероятное объяснение «странностей». То ли нейрошунт мне разлочили СПЕЦИАЛЬНО — что менее вероятно. Или о нём знали, наблюдали и… контролировали. Подослав киборга-убийцу Эллу. Хотя, может, и «прототип» какой-то… Но всё равно — объяснение реалистичное. И мерзкое до тошноты!
— Может, конкурирующие департаменты…
— А тебе от этого легче? Да и снял я с тебя верхний слой данных, видимо глубоко НСП не пустил.
— НСП?
— Нейро-Симбионт-помощник версии один-ноль. Ради него я на вашу чумную помойку и прилетел… Нашёл, мать его! — ругнулся тип, но взял себя в руки. — Ладно, уже ничего не поделаешь — челнок повреждён, а даже не был бы — у меня и часа нет. А лететь три… Что с тобой делать, Николай Керг?
— Отпустить? — сделал оригинальное предложение я. — И… сочувствую, наверное.
— Спасибо. Наверное, — усмехнулся тип. — Отпустить, говоришь?
— Говорю.
— И как ты думаешь, что в вашей закостенелой диктатуре с тобой сделают? — усмехнулся тип. — Тебя вели, не будь меня — я и то за твою жизнь ломаного тобола бы не дал. Законопатили бы и изучали. А со мной…
— У нас не диктатура! — возмутился я. — Гражданские права…
— На первом месте, — издевательски покивал тип. — И сотню тысяч лет популяция не меняется, наука не развивается, всё на поддержание «порядка»… Это диктатура: бюрократия, парень. Власть чиновников не ради людей, а ради бюрократических и властных механизмов. Потому что даже эти «права» — поддержание сложившегося порядка. И он — важнее развития и прочего. Видимо, ваших альтов испугались изначально. А потом — диктатура! И твой пример это подтверждает. То, что ситуация «негласная» — её нормальность для структуры не опровергает. Или ты думаешь — «во всём виноват один злодей»? — усмехнулся ушедший.
— Не знаю! — буркнул я. — Стоп! Какие нахер сотню тысяч?!!!
— Дошло… — невесело усмехнулся тип. — Ковчеги спасения покинули землю девяносто шесть тысяч лет назад.
— Это… врёшь? — почти с надеждой уставился я на покинувшего.
— Зачем? — пожал он плечами. — Сам увидишь. Парень ты неглупый, так что возвращаться не захочешь. Тебе как твоему опекуну-наставнику не «повезёт» — тебя уже списали, судя по поведению этого киборга-убийцы, — поморщился он.
— Элла… мог быть сбой программы, шок… И… б…дь!!! — выругался я, ударив по отлетевшему шару, совершенно непроизвольно.
Впрочем, карать меня робот не стал, вернулся на место после удара. А все мои попытки «оправдать» выходили… Да попыткой сохранить «уютный мир»! Понятно, что покинувший сгущал краски, но всё равно картина складывается… неприятная. Не столь «жуткая», как он пытается показать: всё же Идиген жив, и жив в не самых приятных условиях! Но… мне лучше не возвращаться, если это возможно. Это жутковато, но от ментоскопа мне ТОЧНО не уйти, а это ОЧЕНЬ оптимистичный минимум. И лабораторная клетка в таких раскладах смотрится просто реалистично. Ради блага Идигена, само собой…
— А как? — задал я вопрос покинувшему.
— Каком кверху! — непонятно ответил он. — Заберёшь Энериду — или ей висеть и ржаветь эонами. Чёрта с два в эту помойку кто прилетит… Можно было плюнуть и помереть… но ты-то тут причём? — явно полемизировал сам с собой покинувший. — А так — хоть что-то сделаю. Наследничек, — посмотрел он на меня налитыми кровью, начинавшими истекать зелёным гноем глазами.
— Я, вообще-то, не претендую! — возмутился я. — Больно?
— Приятно, б…дь! — понятно ответил умирающий. — Так, через полчаса ремонт закончится. Челнок долетит до Энериды за три часа, ваши… губошлёпы обломятся — реактор беречь нет смысла, хрен пробьют. Энерида вне зоны действия орбитальных крепостей и луны, повисит, сколько надо. А тебе надо лечиться!
— От чего?
— Парень, ты сейчас — страшнейшее биооружие галактики! Я не уверен, что патогенные организмы и вирусы, которых в тебе миллиарды — не прибьют минералоидов. Как это ни смешно звучит…
Мне вот смешно не было. Но судя по виду умирающего — он прав. Его просто…. да сгнивает он заживо! Аж передёргивает от вида, я как-то «больных» и не видел, да и не мог.
— Так что, считай, Энерида на карантине. Медблок, в принципе, справится. Кибернетизируешься, если что. Ну и подучишься — данные есть, Мозг поможет. И вали из этой помойки!
— А дальше?
— А я откуда знаю⁈ Я немного мёртв буду! И мне как-то похер! — взорвался ушедший, но успокоился. — Приказ мозгу отдал, говорить с тобой… Да может и имеет смысл, только я уже не выдержу, — на последнем улыбка, с струйкой розовой слюны, вышла откровенно жалкой. — Ладно, разберёшься. Догонишь меня на том свете в ближайший год — сделаю что-то страшное. Всё, прощай, удачи!
— Уд… — начал говорить я, но остановился.
Покинувший снял с пояса какой-то пистолет, поднёс к виску и без звуков и эффектов произвёл выстрел. Глаза остекленели, тело обмякло — умер. Это… блин, вот попал-то! Нет, почему он самоубился — понятно «в общем»: даже по внешности видно, как он умирал и заживо разлагается. И что патогены озаботились анестезией — смешно говорить. Просто мучался, сильно, наверное.
Но… а что мне делать-то? Шары отлетели, пара стала заворачивать труп в металлизированную ткань, на меня внимания не обращают. Может свалить, всё-таки? Как-то куда-то там улетать…
Стоп. В Идиген — это практически гарантированная тюрьма на всю жизнь, если не смерть. Если повезёт. Или коррекция
