– Ты, значит, добилась от Барсова денег? – заговорщически шепнула она.
– Нет. Я добилась этого от финансовой компании, а не лично от него, – нахмурилась я.
– То есть между вами ничего?
– Между нами ничего такого, – осторожно произнесла, ощущая странный негатив в воздухе. Оля была какой-то напряженной. – Но мы ужинаем в пятницу.
– Понятно. Класс. Ты молодец.
– Не поняла?
– А куда ты пропала в пятницу? – перескочила на другую тему она.
– Ушла, – дернула плечом я. – Устала.
С Олей мы общались вполне по-приятельски, но подругой, которой душу излить можно, она не была. Нет между нами безоговорочного доверия или сакральной связи: когда человек сразу близким становится, на уровне энергии. Между нами в принципе всегда буфер в виде Светки был.
– С Вадимом? – поинтересовалась она. Так, словно между прочим.
– С чего ты взяла?
– Я видела его в клубе, – произнесла мягко. – Ты ведь не обидишься, если я с ними замучу?
Что?! ЧТО?!
– В смысле? – резко бросила. Когда они успели вообще?!
– Ой, Кать, да ладно. Вы ж в разводе.
Верно. Мы в разводе, но разве подруги так делают? А он? Вадим к Оле подбивал клинья, а потом мне в любви клялся?! Прощения просил?! А ей он тоже письма пишет?!
– Мы с ним в клубе, – хихикнула она, – сексом занимались. У него классный член: длинный, ровный, толстый. Еле в горло пропустила. Ты как сосала ему вообще?
У меня затряслись руки. Я посмотрела на огромное блюдо с морепродуктами. Шлепнуть бы крабьей клешней по нахальной морде! Это месть, что ли? Но я не понимала, за что?
– Ты зачем мне это говоришь? – холодно поинтересовалась я.
– Чтобы ты знала, что все мужики козлы. А все бабы – шлюхи, – она нагло меня обсмотрела. – Только некоторым платят больше.
– Ну тогда приятного аппетита, – я поднялась. – Когда счет принесут, можешь и официанту отсосать. Правда, сомневаюсь, что твой рот стоит тридцати тысяч.
Оля только глаза распахнула, а я уже шла к выходу. Я не джентльмен, чтобы в любом случае платить по счету. Я леди, которая на оскорбления отвечает «любезной» пощечиной. Переваривай, подруга.
Когда села в машину дала волю злости. Какой мерзавец! Мне душу изливал, целовал, в любви признавался, а сам только член из женщины достал! Да когда же Вадим успел стать таким мерзким лжецом?!
Я достала телефон и, не сдержавшись, написала:
Полонский, ты ублюдок!
Вадим
Полонский, ты ублюдок!
Мне даже сообщение не нужно было открывать, чтобы прочесть столь «лестную» характеристику. Хм, я, конечно, знал, что мое письмо не сподвигнет Катю к милости в отношении меня, но надеялся на эмоциональный отклик. Вот он. Правда, не ожидал, что настолько негативным будет.
Может, я еще что-то сделал? Почему я могу быть ублюдком? Так сразу в голову ничего не приходит. Наворотил я, конечно, не мало, на всю жизнь хватит, но за все меня уже ругали.
– Что скажите, Вадим Александрович?
Я серьезно посмотрел на вежливо нейтральные лица главных акционеров «Вершины»: может у них спросить, почему я ублюдок?
Сегодня мы обсуждали годовую отчетность: компания выросла, заработала и привлекла много инвестиционных денег. Совету директоров, как раз-таки меня ругать не за что.
– «Вершина» окупит вложения в ближайшие два-три года. Инвестиции в новейшие технологии выведут нас на новый уровень, – я попросил жестом секретаря передать мне кликер и отмотал к темпам строительства. – Мы сократим сроки минимум на три месяца, без потери качества. Плюс забота об экологии. Спрос на «Зеленое строительство» растет с каждым годом: нам и государство поаплодирует и места под проект самые вкусные выделит. А депутаты квартиры покупать будут.
Акционеры оживились, а финансовый менеджмент очень складно запел про прибыли. Все и всегда чуточку сложнее, но об этом хотят знать только в крайнем случае: если дебет с кредитом критически не сходятся.
Полонский, ты ублюдок!
Хм, я точно не могу быть ублюдком по праву рождения – мои родители женаты. Может, Катя авансом мне присвоила это звание? Несправедливо как-то. Я же не у Кэрола в сказке: сначала плачем, потом пальчик режим.
Дождавшись конца собрания, тут же набрал ее, но Катерина Мальвиновна ожидаемо не ответила. Ладно.
Пояснительную бригаду можно?
Написал, к себе в кабинет поднявшись. Ни ответа, ни привета. Игнорировать Катя умела, даже если горит от злости. А она горит. По мелочи бы не написала.
– Никусь, – я решил зайти через дочку, – ты дома?
– Дома. Уроки делаю.
– Умничка, – похвалил и осторожно поинтересовался: – А мама дома? Не могу дозвониться.
– Не-а. Мама занята с утра. Хочешь, позвоню, спрошу, где она?
– Не нужно, – улыбнулся я. Не хотелось бы, чтобы к ублюдку добивалось мерзкий эксплуататор родного ребенка! Сам найду.
– Ксения, меня сегодня не будет в офисе, – вышел через пять минут. – Все встречи на завтра. Звонки по степени важности на мобильный.
– Хорошо, Вадим Александрович. До завтра.
На Ильинке Кати не было. Я отправился на Никитский бульвар. Здесь был упор на кофейню, нежели пекарню. Классное место: модно, быстро, минималистично. Столиков свободных не было, а публика в основном фрилансеры и цифровики.
– Добрый день, – я подошел к стойке с десертами на вынос, красиво упакованными в лимонно-перламутровые коробочки.
– Здравствуйте, – молоденькая девушка смущенно плечиком повела, когда я выдал самую обаятельную из своих фирменных улыбок. – Что желаете?
– Анастасия, – быстрый взгляд на бейдж бросил, – подскажите, Екатерина Алексеевна на месте?
– О… А я… Секунду. Я позову менеджера.
Уже все по-серьезному. Еще годик и Полонская Екатерина Алексеевна станет исключительно синонимом владелица и хозяйка, которую персонал в глаза не видел, разве что по телевизору, как Аркашу Новикова. Не удивлюсь, что придет время, и она ресторатором станет.
– Здравствуйте, чем могу помочь, – приветливо произнесла приятная брюнетка.
– Здравствуйте. Меня зовут Вадим Полонский. Я муж, – бывший опустим, – Екатерины Алексеевны. Мне она срочно нужна, но я не могу дозвониться ей.
– Я Кристина, менеджер зала. Сегодня у нас первый мастер-класс. Екатерина Алексеевна на площадке.
Через пять минут я мчал туда. Природное обаяние и общая фамилия – творят чудеса. Мне бы еще сейчас пригодилось бы какое-нибудь маленькое чудо. Малюсенькое.
