Мансуров задумчиво замолчал.
* * *
На эти сутки Кристина заступила дежурной по женскому взводу и находилась в фойе барака, когда вошел Мансуров.
Родимцева, не зная еще ничего о произошедшем в станице, удивилась:
— Оман? Ты чего пришел?
Сержант подошел к ней:
— Разговор есть, ты одна?
— Не видишь сам?
— А дневальные?
— Девочки отдыхают. Чего всем торчать здесь ночью?
— И то верно.
— Так что за разговор? Я не понимаю тебя.
— Сейчас поймешь!
Мансуров без размаха ударил женщину по голове.
* * *
Жаров, сидящий в «УАЗе», слышал, как с площадок гарнизона поднялись два вертолета. Усмехнулся. Посмотрел на часы. Пора бы Мансуру и вернуться. Как бы в подтверждение его мыслей на дороге показался сержант, несший на себе тело Родимцевой. Оборотень облегченно вздохнул. Мансур подошел к «УАЗу,» спросил:
— Куда ее?
Жаров приказал:
— На заднее сиденье, руки сцепить наручниками, — он бросил на сиденье браслеты, изъятые у старшины милиции, — в рот кляп. Я на переднее сиденье, ты к даме! Быстрее!
Через несколько минут «УАЗ» развернулся.
Вновь пропищала бортовая рация.
Жаров оборвал микрофон:
— Связь на время заблокирована!
Посмотрел на водителя:
— Сейчас едем к старой школе, что на окраине станицы. Там разбегаемся. И смотри, мент, ты нас не видел, понял?
— Понял, не дурак! Что я, сам на себя соучастие в похищении женщины вешать буду?
— Разумно! Поехали.
«УАЗ» остановился возле школы. Дорогу до нее прошли без проблем, не встретив ни единой машины.
Жаров сказал:
— Ну вот и все, старшина! Мы выходим, ты уезжаешь!
И вонзил в горло милиционеру нож, добавив:
— Прямо в преисподнюю!
Оборотень повернулся к подельнику:
— Здесь есть сарай, загонишь машину с трупом в него, ворота закроешь. Я оттащу Родимцеву в здание. Буду ждать в коридоре второго этажа. Работаем!
Жаров потащил из салона женщину. Кристина пришла в себя, попыталась отбиться. Жаров ударил ее по лицу:
— Заткнись, сучка! Теперь тебе лучше подчиняться. Иначе будет больно. Ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно? Не хочешь. Тогда, раз оклемалась, пошла своим ходом!
Родимцева, не осознававшая реалий происходящего, повиновалась.
Дождавшись в коридоре Мансура, Жаров спросил:
— Ну что?
— Упаковал надежно! Если найдут тачку со старшиной, то случайно!
— Хорошо! Ты не в курсе, где младшие группы занимаются?
Мансур ответил:
— В крайних кабинетах этого этажа, возле туалетов. У моего друга дочь в первом классе учится. Как-то был с ним здесь.
— А ну веди к этим кабинетам!
Бандиты выбрали угловой класс. Он был удобен тем, что имел подсобное помещение.
Здесь Жаров и решил дождаться утра. Утра дня, в течение которого решится финальная часть его плана, предусматривавшего не только спасение собственной жизни, но и почти гарантированный уход из России вместе с Родимцевой и миллионом долларов.
Глава шестая
Дверь камеры Бекетова открылась в 4–30. Юрий проснулся мгновенно. Увидев старшего следственной бригады и комбата, резко поднялся:
— Что это значит? Меня перевозят в Ростов?
Полковник военной прокуратуры, устало опустившись на табурет, ответил:
— Нет, Юрий Семенович. Мы с командиром батальона потревожили вас по другой причине.
— Что за причина?
— Вы, Юрий Семенович, свободны, с вас сняты все подозрения, дело прекращено за отсутствием в ваших действиях состава преступления, настоящие преступники определены.
Бекетов не выдержал:
— Жаров с Мансуровым?
— Не только, но они главные лица, виновные в том, что произошло на блокпосту. И еще кое в чем, весьма серьезном.
— Эти подонки арестованы?
Вмешался комбат:
— Ты, может быть, оденешься перед тем, как что-либо спрашивать?
Капитан спохватился:
— Да, конечно, извините, все так неожиданно… минуту.
Вскоре Бекетов предстал перед начальством в военной форме.
— Подонки арестованы?
Комбат предложил капитану присесть на кровать, сам устроился рядом:
— Нет, Юра.
Бекетов удивился:
— Почему? Это было так сложно сделать?
Далее заговорил старший следственной группы. Он довел до Бекетова, каким образом вышли на предателей, и то, что их захват необходимо было провести именно во время встречи Жарова с Фараоном. Что и было предпринято. Речь полковника закончил комбат, объяснивший, как группа хорошо известных Юрию офицеров провела штурм усадьбы Расула и как Жарову с Мансуровым все же удалось скрыться.
Полковник Касаткин вздохнул:
— В районе 1–30 Мансуров наведался в казарму женского взвода роты связи и похитил дежурную по подразделению. После чего оборотни скрылись в неизвестном направлении.
Сердце Бекетова сжало предчувствие. Он хрипло спросил:
— Кого именно похитили эти твари?
Комбат, вздохнув и отвернувшись, тихо ответил:
— Родимцеву, Юра! Кристину Родимцеву. Она как раз дежурила в это время в казарме.
Бекетов застонал:
— Но почему Кристина оказалась в фойе? Почему именно на эти проклятые сутки ей выпало дежурство?
Комбат же продолжил:
— Время мы установили по показаниям одной рядовой взвода связи. Она в 1–10 выходила из казармы на свидание с лейтенантом из полка внутренних войск. Но тот оказался пьян, и связистка не пошла с ним. Поговорила, разругались с ухажером и вернулась обратно в барак. Так вот, выходя в 1–10, она видела Родимцеву за столом дежурной, а вот при возвращении в 1–30, дама запомнила время, так как часы висят над столом этой самой дежурной по взводу, Кристины на месте не было. Стул, на котором она сидела, валялся в углу фойе, а на полу у стола девушки обнаружила капли крови.
Бекетов воскликнул:
— Крови?
Комбат кивнул:
— Да! Но крови из раны несерьезной. Видимо, Мансуров ударил Родимцеву, дабы вырубить. И уже бессознательной вытащил из казармы.
