гаража, наши показания сопротивления были в самый раз для провода, но не было излишка от луча.
Райс и я были удивлены, так как ожидали, что луч будет иметь по крайней мере измеримое сопротивление, но даже после тщательной проверки мы не смогли обнаружить никакого сопротивления в луче. Это был идеальный проводник.
Фред заметил, что нам нужно быть осторожными и не направлять луч на троллейбусный провод или линию электропередачи, иначе нас может ударить током.
– Это хорошее замечание, старина, мы бы, наверное, так и сделали, – сказал Райс.
В тот вечер мы засиделись далеко за полночь, обсуждая возможности луча, и чем больше мы говорили, тем грандиознее казалась эта штука. Я предложил некоторые изменения, которые можно было бы внести в лампу, которые уменьшили бы внутреннюю емкость и, вероятно, уменьшили бы количество требуемой энергии.
Единственное, что нам сейчас было нужно для обеспечения полного успеха, – это испытание на самолете в полете, и Райс сказал, что он договорился об этом на следующий день.
Следующее утро было туманным, но Райс позвонил с аэродрома на Северном острове и сказал, что поднимется, как только туман рассеется. Он должен был кружить над островом на высоте 10 000 футов, и мы должны были наблюдать за ним, и когда он сообщит нам, что достиг 10 000 футов, мы должны были попытаться сбить его.
Прошло два часа, прежде чем туман полностью рассеялся, но мы обнаружили, что Райс уже поднялся в воздух на высоту почти 10 000 футов.
У Фреда все было готово, и как только я услышал голос пилота по радио, говорящий:
– Приступайте к делу. ребята, делайте все, что в ваших силах, – бросил я в приемник и побежал в лабораторию.
– Вот он, – Фред указал на пятнышко в небе почти на одной линии с солнцем.
Сначала было трудно что-либо разглядеть из-за яркого солнца, но в конце концов я увидел самолет.
Мы запустили мотор-генераторы, и пока Фред регулировал трубки, я направил отражатель на это пятнышко в небе. Наблюдая в полевой бинокль, я увидел, как самолет переходит в пикирование, и бросился обратно к рации, чтобы услышать сообщения Райса.
Через несколько минут я услышал голос капитана.
– Все в порядке, ребята. Мотор заглох, когда в меня попал луч, но я снова завел его, когда опустился ниже.
В этот момент в лаборатории раздался грохот и испуганное восклицание Фреда. Испугавшись, что он пострадал, я бросился обратно в лабораторию и обнаружил, что он печально смотрит на разбитое окно, через которое был направлен отражатель. Отражателя нигде не было видно.
– Что, черт возьми, случилось, Фред?
– Будь я проклят, если знаю, за исключением того, что проклятый отражатель выпрыгнул из окна. Вот он, на лужайке.
Я выглянул наружу, и там лежал отражатель, довольно искореженный, но все еще узнаваемый. Мы удивленно посмотрели друг на друга, затем оба направились к лестнице.
Отражатель, должно быть, ударился об окно с большой силой, потому что, когда мы принесли его обратно в лабораторию, мы обнаружили, что толстая медь была сильно погнута.
– Я этого не понимаю, – сказал Фред. – Я стоял у распределительного щита, и отражатель был точно таким, каким вы его оставили, потом внезапно он выпрыгнул в окно.
Мы обсудили этот вопрос, пока ждали возвращения Райса, но не смогли придумать никакого удовлетворительного объяснения странному поведению отражателя. Рядом с отражателем никого не было. Он был установлен на прочном штативе, и не было никаких проводов, о которые кто-нибудь мог бы споткнуться и таким образом выдернуть отражатель. Насколько мы могли видеть, ничто не могло сдвинуть его с места, и все же что-то выбросило его с большой силой.
Когда Райс вернулся, мы отвели его в лабораторию, показали ему разбитый отражатель и разбитое окно и подробно рассказали ему, что произошло. Он был так же удивлен, как и мы, но был убежден, что должно быть какое-то логическое объяснение.
Когда Фред упомянул о трудностях, с которыми мы столкнулись при определении местоположения самолета, потому что он находился так близко к солнцу, Райс перебил:
– Возможно, солнце имело к этому какое-то отношение.
Мы посмотрели на него, чтобы понять, не шутит ли он.
– Я серьезно, парни. У нас есть совершенно новый для нас луч, и он может обладать свойствами, о которых мы никогда не подозревали. Пока луч был включен, Земля, возможно, повернулась ровно настолько, чтобы привести его в соответствие с Солнцем, и поскольку мы знаем, что луч является практически идеальным проводником электричества, возможно, что какая-то электрическая сила от Солнца заставила отражатель выскочить через окно.
– Но что заставило его упасть перед домом, если Солнце притянуло его?
Признаюсь, мне это тогда показалось неразумным.
– Это просто, – ответил Райс. – Когда отражатель сдвинулся, стержень из активного материала больше не подпитывалась лучами из трубки Фреда, и, естественно, она перестала функционировать. Когда излучение от стержня прекратилось, сила притяжения также должна была прекратиться, поскольку больше не было луча, по которому она могла бы двигаться.
– Ты победил. Я не думаю, что лучи от этой машины достаточно мощные, чтобы достичь Солнца, но пока мы не протестируем ее, я думаю, ваше объяснение так же хорошо, как и любое другое. В любом случае, мы с Фредом не смогли придумать ничего лучшего.
Райс, казалось, очень хотел опробовать свою идею.
– Сегодня слишком поздно испытывать прибор на Солнце, так как сейчас почти закат, но мы могли бы попробовать его на Луне сегодня вечером, – сказал Фред. – У нас есть другой отражатель, который мы можем использовать, заменив стержень на поврежденном. Будем надеяться, что Луна не будет такой же яростной, как Солнце, – добавил он с усмешкой.
В тот вечер мы поднялись в лабораторию и открыли восточное окно, так как Фред сказал, что не хочет, чтобы еще какие-нибудь стекла были разбиты, если отражатель попытается еще что-нибудь выкинуть.
Луна как раз поднималась над горами на востоке, когда мы закончили приводить все в рабочее состояние, и вскоре луч был направлен прямо на нее. Луч создавал столб мягкого фиолетового света, который был легко виден в сумерках. Мы подождали около десяти минут, направив луч прямо на Луну, но ничего не произошло.
Райс был несколько разочарован, но предположил, что из-за того, что Луна намного меньше Земли, притяжения, если таковое имеется, может быть недостаточно для перемещения отражателя, если мы не подвесим его так, чтобы он мог свободно качаться.
Не потребовалось много времени, чтобы подвесить отражатель к потолку с помощью каких-то винтовых проушин и куска шнура, трубки, конечно, были отключены, пока
