перестал.
Воспоминания…
М-да…
Усмехнувшись, я опустил голову на скрещенные руки, пристально смотря на вершину холма.
После рассказа Андрея Апостола я отправился сюда незамедлительно, отложив все прочие планы и не став изводить чуть отдохнувшее тело тренировками. И отправился я сюда следуя заветам покойной Марья Павловны — если не можешь осознать, если не хватает информации, то отступи и поброди вокруг, собери больше сведений, сгреби воедино и хорошенько покопайся, выуживая самое важное. И порой, если подготовительную работу провел действительно хорошо, осознание и понимание медленно всплывут в мысленном море подобно китам…
С моей позиции обзор открывался отменный. Убрать бы мутнящую воздух снежную пыль и вообще отлично. Но тут уж поделать нечего. Главное, что никакой сумрак и снег не помешали мне вскоре решить — интересующий меня высокий холм рукотворен. Иначе и быть не могло. Слишком уж у него удивительная форма, что заметна не смотря на покрывающий его снег. Видимые три склона круты, очень круты, почти отвесны, а вот четвертый, обращенный от Столпа, удивительно пологий. Настолько пологий, что по нему вполне комфортно подняться на своих двоих, въехать на чем-нибудь гусеничном или же на какой-нибудь могучей военной технике. Короче — подъем вполне преодолим для техники. В то время как остальные три склона отвесны. Дальше — за холмом, там где пологий спуск, местность будто выровнена. Да не будто. Тут поработала тяжелая техника, срезав лишнее, открыв простор, пробив вон там и вон там широкие проходы, что ведут в темноту. Если проследить их направление по моей самодельной карте, то они, медленно расходясь, уходят прочь от Столпа и вскоре упрутся в кольцо из упавших крестов.
Рассказ Андрей начался просто — он, переполненный сил и нашедший свое жизненное место старик, погнался за подраненным молодым медведем, перед этим сдуру дав этому увальню солидную фору. То, что поступил он так очень зря, Апостол понял через полтора километра, следуя по окровавленному широкому следу в снегу. Раненый зверь двигался ходко, пробивая себе дорогу в сугробах и уводя преследователя все дальше от безопасной теплой берлоги. Самое время остановиться…
Азарт гнал вперед, рассудок тормозил, страх помогал рассудку, рвущаяся изнутри дурость поддакивала азарту. В результате сошлись посередке — еще полкилометра вперед. И не больше. Андрей вошел в проход между холмами, провалился в наметенную подушку рыхлого снега, выбрался, едва не сломав лыжи, пробежал еще метров триста и… остановился.
Медвежий след вел дальше, путеводной красной нитью тянясь к высокому холму с отколовшей вершиной. Ну это Андрею так показалось поначалу. Приглядевшись, он убедился, что глаза его не обманывают — холм был цел, просто с него сползла часть снежного покрова, открыв его секрет.
Высокий холм венчала массивная постройка из до жути знакомого материала — кирпича, что составляет двуслойную броню летающих крестов, проложенную арматурой из неведомого металла. Так и тут такой же кирпич. Следующее предположение Апостола было очевидным и логичным — крест разбившийся упал на вершину холма. Но откуда в стене креста взяться огромному прямоугольному и вроде как даже чуть изогнутому обзорному окну смотрящему точно на громаду Столпа?
Бросив на холм последний раз, Андрей глянул на медвежий след, развернулся и поспешно убрался оттуда. К черту такие находки, к дьяволу такие переживания. Апостол только-только обрел свободу и не собирался рисковать ею, приближаясь к странным постройкам.
Ведь только дурак не поймет, кому именно может принадлежать странное здание. Само собой — ИМ. Тем, кто зашвыривает в этот мир сидельцев, заставляя их сорок лет бесправными рабами болтаться в воздухе, исправно дергая за рычаги.
С тех пор прошло много лет. И с тех пор он никому не рассказывал о этой находке. Почему? Да потому что не хотел смущаться ничей рассудок, не хотел никого подталкивать к необдуманным делам.
Мне почему рассказал?
Да потому как видит — рвусь я к этим знаниям. А он сам давно уж стар и помереть может в любой день. Вот и рассказал, что не унести тайну с собой в могилу.
Но просит он об одном меня в благодарность — попусту не рискуй, Охотник. Ни одна тайна не стоит жизни.
В ответ я заверил, что глупый риск — вообще не обо мне. Я риск люблю, но риск обдуманный. Еще спросил я Апостола о том, что было за тем обзорным окном.
«Кромешная тьма» — вот его короткий ответ.
Что ж. Меня этот ответ вполне устроил.
Плотно поев, тщательно собравшись, оставив все лишнее, но взяв с собой дополнительный запас продовольствия, полученный от Апостола и не забыв коробок спичек, я выдвинулся в путь. Дорога заняла немного времени — пока что все покрытые мной в этом мире дистанции мизерны, но с каждым днем я стараюсь увеличить их протяженность. Этого требует развитие, этого требует прогресс.
И вот я здесь. Я не вижу никакой постройки. Но это самый высокий холм в округе, настоящий «Эхверест» и полностью соответствует описанию Апостола. Значит, я на месте. И там, под толстой снежной шапкой, находится некая постройка.
Я пролежал в снегу больше часа, проявляя максимальную осторожность и борясь с нетерпением. За час наблюдения не случилось ничего, не считая проползшей внизу большой стаи снежных червей.
Понаблюдать еще?
Нет. Пора действовать.
Встав, я собрал вещи и, хрустя свежим снегом, направился вниз, бдительно поглядывая по сторонам. О том как подступить к холму я не задумывался — есть лишь один доступный вариант. Я поднимусь по пологому склону и уже там приступлю к поискам входа, который по всем законам логики должен быть обращен именно в ту сторону — во всяком случае главный.
Есть ли дополнительные входы-выходы?
По логике — быть обязаны.
Где расположены?
Тут можно только гадать, учитывая, что я не имею ни малейшего понятия о логике поведения здешних исконных обитателей, хозяев этого мира. Но, следуя разумности, хотя бы один дополнительных выход должен иметься в крыше.
Я так решил, вспомнив про летающие кресты, служащие в этом мире и самолетами, и вертолетами. Появись нужда в срочной эвакуации, персонал тут же вызовет летающую конницу и, гремя ботинками, ломанется на крышу, откуда их и заберут. Правда крыша завалена снегом… ну, я бы сделал люк, не откидывающийся наверх и не сдвижным, а таким, чтобы открывался вниз и закреплен был одной простейшей задвижкой. Дернул, отодвинулся на трапе, люк откинулся, открывая снежную спресованную стену, сквозь которую, при помощи закрепленных рядом лопат, можно быстро пробиться и успеть на борт ожидающего транспортника. Как вариант снабдил бы люк возможностью открываться в обе
