я впечатываюсь в кирпичную стену. Даже Ратмир прекращает меня сжимать, растерянно смотрит на баб Машу. Смысл медленно доходит.
Я смотрю на мужчину, рассматривая его, будто впервые. Как там старушка говорила? Словно призрак. Я ведь видела фотографию Тимофея Огнева, они очень похожи были. Не только повадками, но и внешностью.
Может, его дед именно так и выглядел в этом возрасте. Поразительно похож, хотя не родные. Кручу эту мысль, пытаюсь найти другое объяснение. Но мысль, кристально чистая, пронзает.
– Огнев? – резко разворачиваюсь к баб Маше, которая даже теряется от моего напора. – Его Тимофей звали? Тимофей Огнев?
– Может. Да, пожалуй. Фамилия интересная была, красивая. А я что-то думала, что Костров. А ты как угадала? Знаешь такого?
– Эм… Ну, не лично. Значит, Тимофей Огнев?!
Переспрашиваю, как заведенная. Уверена, что старушка сейчас у віска покрутит. Но меня словно тисками сдавливает и утягивает под воду. Задыхаюсь, лёгкие жжет.
И голова взрывается от происходящего. Бьёт осознанием по темечку. Поворот, которого я совсем не ожидала. Не было никаких доказательств! Никаких намеков.
И бабушка Катя никогда не говорила о таком. Если бы хоть раз упомянула, то я бы вспомнила это имя. Ещё в момент, как завещание озвучивали. А получилось так, что из живых только баб Маша и знала тайну бабушки.
Чувствую, как напрягается Ратмир за моей спиной. Озадаченно хмурится, прокручивая в голове новость. Он не знает всей истории, но ему хватает, чтобы прийти к такому же выводу.
Ох черт!
Всё это время мы были так близко к правде, но искали совсем в другом месте. Пытались доказать, что я родственница Огнева или была как-то с ним связана.
– Вы аж в лице переменились, - баб Маша цокает языком, раскладывая пирожки по судочкам. – Сядьте, поешьте. И рассказывайте, что этот индюк ещё натворил. Я же вижу, что знаете его.
– Кхм. Это… Мой дед. Если тот самый Тимофей Огнев.
– Вот как? Так ты ему передай, что Катька-то простила, но я всё помню! Он индюк и мерзавец последний. Года прошли, а Боженька все грехи записывает. А если его встречу – ух ему!
– Баб Маш…
– Передам, - Ратмир перебивает меня, кивая. – Он сожалеет о том, как поступил.
– Ну конечно.
– Поверьте, я знаю. Он никогда не забывал. И хотел всё исправить, очевидно. Я не стал бы врать. Спасибо за гостеприимство, но нам пора. Красавица, я подожду в машине.
Ратмир спешит уйти, ошеломлённый открытием. Я и сама в ступоре, но попрощаться нужно. И задать миллиарды вопросов, которые сейчас разрывают моё сознание.
Не может быть, что Тимофей Огнев был тем самым мудаком, который разбил моей бабушке сердце. Это было больше полувека назад, какое это имеет значение сейчас?
– Точно внук, - баб Маша причитает, смотря вслед Ратмиру. – Такой же. Один в один. Строгий и надменный. И прёт как танк, да?
– Он не надменный, растерялся просто. Я тоже не совсем понимаю.
– И смотрит на тебя так же. Как тот на Катьку смотрел. Ох, жаль твоя бабушка не дожила до сегодня. Как бы она посмеялась. Она любила хорошие шутки. А как злилась тогда, кричала, что сама за него не хотела. И не будет у её детей такой фамилии. Вон как всё обернулось. Но этот хоть окольцевал тебя.
– Ага. Да. Забавно получилось.
Я прощаюсь с баб Машей, крепко обнимаю её. Она даже не понимает, какую смуту селит во мне. Я как в тумане добираюсь до машины, падая в прогретый салон.
Переглядываюсь с Ратмиром, который, кажется, уже пришел в себя. А я не могу. Сумбурно пересказываю то, что сегодня узнала. Стараюсь ничего не упустить, выкладываю всю историю.
Хотя «всю» историю знали только двое людей.
– Значит…
– Ага.
– Получается…
– Возможно.
– Я же не сошла с ума? Мы нашли причину завещания?
– Куда уж безумней: мой дед любил твою бабушку.
~ 41 ~
А Р И Н А
– Я не могу двигаться.
Жалуюсь, уткнувшись в подушку. В теле приятная слабость, растекающаяся по мышцам. Ратмир коротко смеётся, оставляя поцелуй на моем плече.
– Значит, я всё делал правильно.
– Огнев.
Возмущаюсь притворно, потому что слишком хорошо. Вечность тому – год назад – было совсем по-другому. А сейчас постоянно становится всё лучше и лучше.
Наша близость разрастается, дарит новые ощущения каждый раз. Чувства прорастают, грубыми корнями впиваются в сердце. Мне кажется, что их уже ничем не выдернуть.
Жду, когда мужчина вернётся в кровать и ляжет рядом. Я устраиваюсь на его груди, окончательно расслабляясь. Ратмир накидывает на нас одеяло, согревая теплом.
– Что? – мужчина ведёт пальцами по моим рукам, вызывая дрожь. – Скажешь, это не так?
– Я отказываюсь отвечать. Но… Мы все ещё не будем это обсуждать?
– Конкретнее, красавица. После такого пробуждения у меня немного не работают мозги.
– Твой дед, моя бабушка, завещание.
Перечисляю, потому что эта мысль гложет который день. Мы с Ратмиром решили, что не будем пороть горячку. Сначала узнаем больше, а после решим, что было на самом деле.
Из свидетелей у нас только баб Маша, а та и имени не могла вспомнить. Сомнительная история, у которой нет ни одного подтверждения. А нас с мужчиной разрывает от желания узнать всю правду.
Без повода, без экстренной необходимости. Можно жить дальше, так и не узнав тайну завещания. Больше нет причин копаться в этом, даже для Ратмира. Наши отношения давно вышли за пределы «лишить её завещания».
Вот только любопытство сожрет нас обоих.
– Серьезно, красавица? Ты прямо сейчас решила это обсудить? Сразу после того, как мы…
– Ратмир, -
