которых было много на стенах, и вообще на все теперь на свете.
Это были долгожданные дни. К ним — от 22 июня 1941 года шли двести миллионов советских людей, и путь был славен — в нем столько совершалось подвигов, и скорбен — в нем было столько жертв.
Но ведь только такой путь и дает нам право называть Победу — Великой.
Белоконь демобилизовался, уехал домой и протолкался с месяц без дела. Так как и праздничному настроению приходит конец, Белоконь снова подался в лесорубы и работал в лесорубах четверть века. Сейчас ему под шестьдесят, теперь он слесарничает в мастерской леспромхоза. Он остался таким же, если подвыпьет, то воображает, что еще, хотя и не молод, но все-таки чертовски хорош, и в присутствии симпатичных женщин держится «самоваром». Но все-таки он здорово сдал. Когда он смотрит кино про войну, ему трудно удерживать слезы, но утирать их нельзя, даже в темноте кинозала заметят, и эти слезы блестят у него на щеках, пока не просохнут.
Генерал Нечаев читал одно время лекции по истории прошлой войны в военной Академии. Особенно тщательно он занимался первым, трагичным для нас периодом войны. У него сложились выводы о причинах неудач Красной Армии в сорок первом и в сорок втором. Но его здоровье сдавало, он ушел в отставку, пожил немного спокойно и умер от сердечной недостаточности.
Надя Старобельская жива. Окончив в пятидесятом институт, она некоторое время работала в комсомоле, потом перешла в школу, и сейчас она завуч одной из самых хороших школ в Курской области. У нее две дочери, есть даже и внук, а ее муж, бывший танкист, начальник автобазы.
Следы Тырнова затерялись, как он кончил войну (если дожил до ее конца), неизвестно. Что же касается Тягилева, так он, демобилизовавшись, остаток своих дней проработал пасечником.
За той братской могилой в Польше, где лежит Ардатов и солдаты его последнего батальона, хорошо ухаживают: приходят польские пионеры и вдовы поляков, которые погибли здесь, неподалеку, и похоронены рядом.
Все, кто приходит — с венками ли, поправить ли что-то, подкрасить ли оградки, все ребята, девочки, взрослые, перечитывая «Иванов, Ардатов, Гнедич», другие фамилии, гордятся этими людьми, не пожалевшими себя ради борьбы с фашизмом, гордятся и хоть недолго, но от души скорбят.
В этой гордости и в этой скорби и есть, наверное, то главное, что мы подразумеваем, говоря:
НИКТО НЕ ЗАБЫТ.
НИЧТО НЕ ЗАБЫТО.
Алма-Ата, 1972 год.
Примечания
1
Ab ovo (лат.) — букв.: от яйца, т. е. с самого начала.
2
Спряжение немецкого глагола «быть». Анна и Марта едут в Анапу. (Фраза из школьного учебника).
3
КС — самовоспламеняющаяся жидкость.
4
ОП — огневая позиция.
5
Камрады! Наш последний призыв — «Только вперед!»
6
ПМП — пункт медицинской помощи.
7
МГ — тип немецкого пулемета.
8
Летнаб — летчик-наблюдатель.
9
ПНП — передовой наблюдательный пункт.
10
ППГ — полевой передвижной госпиталь.
11
ГЛР — госпиталь легко раненых.
12
«БУП» — боевой устав пехоты.
