самой дивой Минитой для надёжности, обойти которую вряд ли кто сможет. Ну и напоследок, она, – Цербер стрельнул в мою сторону пальцами, – живой щит на пути к Ориасу, не знающий пощады. Стоит ему произнести код, и Шпилька уже не с нами.
Я стиснула челюсти от правоты его слов. Я могу даже заткнуть уши, но тело всё равно среагирует на код.
– А ты его знаешь? – вдруг спросил Дамес, пристально глядя на Цербера.
– Нет. Ориас никогда не говорил его вслух, и он на языке, который я не знаю. Весьма мудро с его стороны, – с явной неохотой признался Цербер. – Так что задача вновь завладеть троном становится непосильной. Если отправить Шпильку куда подальше, то шансы ещё будут, правда, весьма ничтожные.
– Неужели этот код никак нельзя вывести? – возмутилась Йоли. – Есть же столько всего! Да то же стирание памяти! Взять и подчистить этот участок, чтобы код уже никак не влиял.
– Дорогое удовольствие, и крайне опасное, – заметил Дамес. – Нужны годы, чтобы освоить это мастерство – выбирать правильные участки в воспоминаниях и стирать именно их. Промахнёшься – и всё пропало. Таких специалистов практически не найти. Да и это занимает не один час. Порой даже одного сеанса мало, как в случае с Мэлиссой. Наверняка этот код уже на её костях выжжен.
– Не удивлюсь, если мне и вправду его на костях выжигали, когда их вынимали и укрепляли, – буркнула я, даже передёрнув плечами. – Тогда что предлагаете? Взять и отправиться куда подальше?
– Пока мы ничего не предлагаем, – остудил мой пыл врас, тяжело откинувшись на спинку кресла. – У нас есть время, пусть и не так много. Цербер, – Дамес невольно скривился от такого обращения, – у тебя есть хоть какие–то связи, которые могут нам помочь? Кто–то, неважно, даже не из Империи, кто согласится избавить Мэлиссу от кода?
Облокотившись спиной об тумбочку и даже уперев в неё руки, Цербер смотрел в пол, явно серьёзно задумавшись и перебирая все свои связи. А их у него наверняка было свыше тысячи. Кто ему только не задолжал за всю жизнь!
– Возможно, найдётся такой один, – спустя долгие минуты молчания всё же произнёс он. – Я свяжусь с ним через моих людей. Возможно, недели через две получим ответ.
Я поджала губы и вынуждена была кивнуть. Ничего, потерпим.
– А ты, кстати, так и не ответила на мой вопрос, – обратился Цербер к кровобитке.
Тхана недовольно сощурила глаза, приподняв чёрную ладонь, по которой тут же пробежали искры. Воздух стал густым, я едва могла его вдохнуть, или мои лёгкие отказывались его принимать? Странное ощущение пропало спустя пару секунд, и, судя по всему, не у меня одной оно возникло.
– Мы тоже привыкли отдавать долг долгом, – с явной неохотой произнесла Тхана, взглянув на меня и чуть склонив голову. – Пока долг не будет выплачен, я буду тут.
Цербер довольно сложил на груди руки, явно зная ответ наперёд.
Что ж, получить в союзники кровобитку весьма и весьма неплохо, я вам скажу. И пусть эта кровобитка ещё не отошла от тяжёлой раны, наверняка могла с лёгкостью вывернуть всех нас наизнанку. Вот уж не хочу её злить и испытывать терпение.
– Нам пора, – взглянув на часы, заметила я. – Дольше отсутствовать нельзя.
– Время… никогда ему не доверял, – с неохотой ответил Цербер, окинув всех взглядом и остановившись на Йоли. – Какие необычные для враса глаза…
Мне показалось, я услышала странный намёк в голосе Цербера, который поняла лишь Йоли, что лишь сердито нахмурилась и отвернулась. Копна чёрных вьющихся волос тут же волной всколыхнулась и посыпалась на её плечи и спину.
Девочка, что порой так напоминает Ориаса, но с глазами цвета золота. Кем же была твоя мать, раз отец испытал к ней Чувства?
***
Держа в руке поднос с единственной чашкой, я подошла к красным дверям со стоявшими по сторонам Завоеватели. Они даже не взглянули на меня, дав спокойно пройти в кабинет. Двери раздвинулись, и я тут же ощутила, как изменилась атмосфера. Воздух стал тяжёлым, плотным, сердце заколотилось в горле. Сглотнув, я заставила себя сделать шаг, как и сто раз до этого, спуститься по лестнице и силясь подавить странный позыв оглянуться.
Дворец поменялся. Теперь коридоры украшали реликты Цербера, ало–белые знамёна стали чёрно–изумрудными, а кабинет… да, в нём всё осталось по–прежнему, однако было чувство, что изменилось тут всё полностью. Может, из–за хозяина?
Окна кабинета были затемнены. Однако у стен со стеллажами шкафов вилась голубая подсветка, хоть как–то освещая знакомое место. И выхватывая сидевшую за столом фигуру. Подперев сцепленными пальцами лоб, Император молча смотрел на какой–то документ на столе. Он не двигался, лишь едва заметно поднималась и опускалась спина вместе с крыльями.
Даже не издав лишнего звука, я прошла к столу, поставив на него поднос и неспешно подойдя к окну. Оно немного посветлело, давая разглядеть очертания нависших над Файей дредноутов.
– Уан сказал, ты не спишь в последние дни, – негромко произнесла я.
Не знаю, почему я это сказала. Мне не хотелось лишний раз задерживаться в этом месте с этим существом, однако сердце до того стремилось услышать его голос, что я ничего не могла с собой сделать.
Ориас со вздохом выпрямился, отодвинув от себя планшет и аккуратно взяв в руки чашку.
– А ты разве сможешь спать, зная, что всё идёт на дно? – необычайно тихо и хрипло произнёс он.
Я удивлённо приподняла брови, но не повернулась.
– На дно? – с равнодушием переспросила я. – Разве ты не хотел сделать обратное?
Послышался тихий, горький смех, и Ориас отставил чашку.
– Как будто это так легко… Чего только нет во Вселенной: существ, способных восстанавливаться с нуля, выворачивать других наизнанку силой мысли, читать прошлое и перемещаться через немыслимые расстояния. Я видел то, что ты и вообразить не можешь. Выпутывался из такого дерьма, что даже плен у Цербера покажется раем. Я знаю больше Дамеса, однако… – Он внезапно запнулся, издав тяжёлый вздох и через силу продолжив: – Однако не в состоянии не то, что удержать Империю от раскола – заставить тебя не бояться меня.
Лёгкие стало жечь, и я заставила себя вдохнуть, поражённая словами Ориаса. Словами того, кто так нагло говорил о своём превосходстве в том, что с лёгкостью справится с задачей
