ты скажешь, я буду мягче.
— Какие еще несколько дней? Уйди, Дилан, — я пальцами вцепилась в руку альфы, стараясь убрать ее от своей талии. И мне совершенно не хотелось думать про те ощущения, которые сейчас пропитывали тело. В особенности про то, что, стоило Брендону вынуть член, как у меня тут же возникло удушающее чувство, что мне чего-то не хватало.
— Хорошо. Давай поговорим о том, по какой причине мы только что потрахались и почему будем делать это в дальнейшем, — Брендон подхватил меня и усадил на диван. Я встрепенулась, попыталась подняться на ноги, но они подкосились. — И куда ты собралась идти?
— Не знаю. Как минимум, в душ и, надеюсь, пока я там буду, ты уйдешь, — я нервно предприняла попытку хотя бы прикрыться. Сдвинула ноги и скрестила руки на груди, но меня все равно трясло. Особенно от того, как Брендон меня рассматривал.
— Не советую. Пока на тебе мой запах, я некоторое время могу держать себя в руках. Как только смоешь его, я сорвусь и опять тебя возьму, — Дилан снял свою рубашку и набросил ее на меня.
— Ты мне угрожаешь? — желание отшвырнуть ткань, от которой исходил не только запах Брендона, но и его жар, преобладало. Вот только, быть перед ним обнаженной мне хотелось еще меньше.
Я взглядом окинула комнату. Увидела свое платье. Слишком далеко. Навряд ли я до него дойду. Только, если по пути несколько раз рухну на пол.
— Я констатирую факт и не понимаю, почему ты ведешь себя так, словно у тебя течка впервые в жизни.
Альфа сел в кресло, находящееся прямо напротив дивана, а я тут же отвела взгляд. Был еще один минус того, что я все же приняла его рубашку. Дилан теперь был полуобнажен. И мне на него такого совершенно не хотелось смотреть.
— Раньше мои течки проходили иначе, — ответила, делая вид, что рассматриваю цветы в вазоне. При этом я сильно хмурилась. Кусала губы. — Эта отличается.
— Как проходили предыдущие? — я услышала щелчок, а затем уловила запах сигаретного дыма. Брендон подкурил сигарету.
Глава 43 Выводы
— Почему ты думаешь, что я отвечу тебе на этот вопрос? — я поджала под себя ноги и уже теперь практически полностью укрылась рубашкой Дилана. Она была по-настоящему огромной.
Но я никак не могла понять, как можно одновременно настолько сильно ненавидеть ткань, что изнутри начало жечь от желания порвать ее на части и, в тот же момент, получать от нее настолько мощное удовольствие.
Уже сейчас мое тело не изнывало от адской боли. Я не знала, как долго продлится это состояние, но была рада хотя бы тому, что получила небольшую передышку, во время которой мои мысли не комкало настолько нещадно.
Но тело все равно немного жгло и мне было дико от того, что даже это прекратилось, стоило рубашке Дилана коснуться моей кожи. Его запах и тепло пропускали по телу трепет. Приятный, но, как по мне, слишком безжалостный.
— Ты ошибаешься, если думаешь, что я хочу слышать о течках, которые ты проводила со своим мужем, — Дилан говорил спокойно, но почему-то от его голоса все равно по спине пробежал холодок. Или дело в запахе альфы? Слишком резко он наполнился тяжестью. Так, что даже дышать стало труднее. — Но сейчас речь о твоем здоровье и о том, что ты явно чего-то не понимаешь.
— Чего же? — я на некоторое время задержала дыхание. Не помогло.
— Того, как себя ведут альфы, которые чуют течную омегу и того, что сегодня с тобой могло произойти.
Я запрокинула голову. Скользнула взглядом по потолку. Наверное, я была готова смотреть на все, что угодно, но только не на Брендона.
— Я ни разу не попадала в такую ситуацию, как сегодня, — произнесла, пальцем нервно царапая гладкую пуговицу на рубашке. — Я не была к ней готова, но на своих ошибках я учусь и подобного больше не повторится. Никогда.
— Твой муж оберегал тебя во время каждой течки? — я не понимала почему, но всякий раз, когда Дилан говорил про моего «мужа» мне все сильнее и сильнее становилось не по себе. — Но судя по тому, что ты даже не попыталась ему позвонить, сейчас его в этом городе нет.
Некоторое время я ничего не говорила. Пыталась собраться с мыслями.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — в итоге произнесла.
— И что будет потом?
— Я запрусь и просижу тут пока течка не закончится.
— Я не могу понять одного. Ты это говоришь серьезно?
— Что в моих словах не так, Дилан?
— Знаешь ли ты, Элис, что альфы не на всех течных омег реагируют одинаково? Каждая из вас в этот период вызывает жажду, но чаще всего это можно игнорировать.
— То есть, если ты окажешься в закрытом помещении с течной омегой, есть шанс, что ты ее не тронешь?
— Если отключить человеческое сознание, шанса не будет. Но все же мы частично люди и прежде всего делаем вывод хотим мы брать эту самку или нет, — я ощутила на себе пристальный, жестокий взгляд Дилана. — Есть случаи, когда альфа выбирает себе одну единственную омегу и тогда даже его зверь не хочет других.
— Я помню твой гон. У тебя часто отключалась человеческая сторона. Ты переставал понимать человеческую речь. Навряд ли ты в таком состоянии что-либо выбирал.
— Не сравнивай мой гон и мое обычное состояние, во время которого я мог столкнуться с течной омегой.
— Почему?
— Во время гона человеческая сторона отключается. Да, Элис. Я становился неконтролируемым. Особенно, если мне нравилась самка. Ты была очень хороша. Я часто терял самоконтроль.
Я поджала губы, но ничего отвечать не стала, а Дилан продолжил:
— Ты и так должна все это понимать. Во время течки ты тоже теряешь связь с человеческой стороной. Поэтому можешь себя не контролировать. Я могу уйти, как ты этого желаешь и ты тут же пойдешь искать себе альфу. Я тебе этого не позволю. Но знаешь ли ты, что будет еще хуже?
— Разве самое худшее уже не произошло? — спросила, ясно намекая на секс с Брендоном.
— То есть, тебя не пугает то, что ты можешь в бессознательном состоянии выйти из номера и лечь под любого, кто попадется тебе? — мрачно спросил Дилан.
Я закрыла глаза и потерла их кончиками пальцев. На это отвечать не стала. Думаю, этого и не требовалось.
— Я говорил тебе, что альфы по-разному реагируют на течных омег. Кого-то можно игнорировать. Кого-то — нет. Ты относишься к последним. Почему ты ведешь
