Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
серьезно – никто, Сара. Я ее чуть не убила. Она заявила, что разослала приглашения, а потом спросила у меня, вижу ли я приехавших на праздник детей. Но там никого не было. А она все тыкала в пустое место пальцем и твердила: «Да вот же они. Вы что, не видите?» Но никаких детей не было. Это был такой позор. Нам пришлось как-то отвлечь Пэтти и перенести праздник – иначе бы девочка ужасно расстроилась.
Вот, значит, как. Я едва не совершила ошибку, которую до меня уже допустила Анна. Выходит, мне придется искать где-то реальных малышей для участия в реальном детском празднике. То есть мне предстоит убедить их матерей приехать к Бэрдам и привезти с собой ребятишек. Ну и каким же образом, спрашивается, я смогу это сделать?
Я открываю на своем телефоне сервис «Гугл Карты» и начинаю изучать местность сначала в радиусе тридцати, а потом сорока кварталов от Западной Семьдесят восьмой улицы. Через некоторое время мое внимание привлекает одна из улиц Гарлема, а именно 125-я.
Колетт, держа в руке еще один, уже далеко не первый альбом с образцами, показывает мне очередной понравившийся ей вариант приглашения. Рисунок в светлых пастельных тонах. На нем изображен ездящий по кругу игрушечный поезд, из окон которого высовываются улыбающиеся мультяшные персонажи – львы и зебры. На площадке последнего вагона висит клоун. Над поездом большими яркими буквами написано: «Вы приглашены!»
Я смотрю на открытку и чувствую, как земля начинает уходить у меня из-под ног. Резкий спазм сводит живот.
Едва успев наклониться, я содрогаюсь в мощном приступе рвоты.
Глава 46
– Что происходит? – вскрикивает Колетт и, отпрянув, в шоке смотрит на мгновенно отброшенный ею и теперь лежащий на полу альбом, залитый рвотой, и лужу вокруг него.
К нам подбегает женщина-менеджер. Увидев меня и отвратительную массу, распространяющую кислую вонь, она, прижав ладони ко рту, разворачивается на каблуках и исчезает где-то в глубине помещения – наверное, она собирается принести тряпку или бумажные полотенца. Я, глядя на результаты содеянного мной, понимаю, что ей скорее понадобится ведро с водой и швабра.
Сгорбив плечи, я стараюсь не запачкать одежду – точнее, одежду Колетт: на мне ее кашемировый свитер, который она, скорее всего, больше никогда не наденет.
– Ради бога, извините… – бормочу я, морщась от бьющего мне в ноздри омерзительного запаха.
Я никак не могу объяснить случившееся. Приступ рвоты оказался очень сильным и совершенно внезапным. Еще за какие-то полсекунды до того, как Колетт показала мне образец приглашения, я чувствовала себя абсолютно нормально. Теперь открытка с игрушечным поездом и улыбающимися животными безнадежно загажена.
– Простите, – повторяю я, чувствуя, что готова буквально провалиться сквозь землю от смущения. Со мной давно не случалось такого, а уж тем более в шикарном магазине, где из динамиков негромко звучит Четвертая симфония Брамса, а полы застелены дорогими коврами. К моему ужасу, остатки моего завтрака – а я с утра успела съесть круассан с малиновым джемом – валяются на полу всего в нескольких дюймах от дизайнерских туфель Колетт.
Возвращается женщина-менеджер с целой упаковкой бумажных полотенец. На ее мрачном лице одновременно читаются злость на меня и озабоченность по поводу неожиданного происшествия. Запах, который быстро распространяется вокруг, просто отвратителен. Альбом с образцами приглашений безвозвратно погублен. Ковер придется чистить шампунем. Магазин наверняка придется закрыть до вечера.
Колетт, как и женщина-менеджер, тоже действует быстро. Она старательно вытирает меня бумажными полотенцами и делает все возможное, чтобы отчистить те места на одежде, на которые все же попали брызги слюны и рвоты. Затем она спрашивает менеджера, где находится ванная комната. Женщина указывает ей путь, и Колетт осторожно ведет меня в нужном направлении, приобняв одной рукой за плечи.
– Вы в порядке, Сара? – спрашивает она, едва успев притворить за нами дверь в санузел. – Что произошло? Может, у вас пищевое отравление? Или расстройство желудка? Вам нужен врач?
– Со мной все будет хорошо, – говорю я и наклоняюсь, чтобы умыться холодной водой. Затем я тщательно выполаскиваю рот и сплевываю в раковину.
– Бедная, бедная девочка. Мне так жаль, что вы плохо себя чувствуете. – Колетт достает из сумочки несколько бумажных носовых платков и смотрит на мое отражение в зеркале. – Вы такая бледная.
Я тоже внимательно вглядываюсь в собственное отражение. Лицо у меня действительно сильно побледнело, глава ввалились, на лбу выступила липкая испарина.
– Давайте-ка покажем вас врачу, – предлагает Колетт, похлопывая меня по спине. – Я вас отвезу.
Через несколько минут мы с ней выходим из магазина. Колетт просит женщину-менеджера включить в счет весь нанесенный ущерб.
– Мы все оплатим, – говорит миссис Бэрд.
На улице мы некоторое время ждем, пока подъедет Генри. Я все еще пребываю в полуобморочном состоянии. Меня штормит. Качнувшись вперед, я, чтобы сохранить равновесие, инстинктивно делаю шаг назад и, стараясь не упасть, прислоняюсь бедрами к Колетт.
Должно быть, все это результат недосыпа. К тому же, если не считать круассана, который Колетт заставила меня проглотить утром, со вчерашнего дня я практически ничего не ела.
Сев в машину, я прислоняюсь виском к прохладному боковому стеклу и изо всех сил стараюсь не обращать внимания на пульсацию в голове.
Автомобиль останавливается. Ехали мы совсем недолго. Колетт помогает мне выбраться из салона. Появляется медсестра. Меня сажают в инвалидное кресло и везут в здание и дальше по коридору. Я словно наблюдаю за всем этим со стороны – мое сознание затуманено.
Я ощущаю ужасную усталость. Мне тяжело держать голову вертикально, и я склоняю ее на плечо. Глаза слипаются. Тошнота отступила, но теперь у меня ужасно стучит в голове…
– Где мы? – спрашиваю я едва слышно, но даже это дается мне с большим трудом. Язык словно окаменел.
– У доктора, – говорит Колетт. Она идет по коридору рядом со мной и медсестрой, которая толкает инвалидное кресло. Мы минуем несколько дверей.
Неужели мы все же приехали к семейному доктору – тому самому, которого Колетт так ненавидит? Нет, она бы вряд ли так со мной поступила.
Я хочу задать ей вопрос, но решаю этого не делать. Голова падает на грудь, глаза снова закрываются. Наконец кресло-каталка, в котором меня везут, останавливается. Я слышу звук закрывающейся двери. Медсестра приподнимает меня с кресла и укладывает на кушетку, и тут же в помещении загорается яркий свет. Голоса Колетт и медсестры превращаются в легкое эхо и затихают. Последнее, что я помню, – это то, что Колетт сжимает мои пальцы. Я, вспомнив, как это делал Джонатан, жду второго пожатия – того самого, с помощью которого он давал мне
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
