Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
все в один голос обсуждали это «полевение». Однако никто из сторонних наблюдателей не анализировал еще всерьез возможность узурпации власти уже внутри многопартийных Советов одной партией, а именно – большевистской. Время покажет, что это задача была поставлена на следующем витке революции. Ну а пока специалисты, в данном случае устами профессора Сиринова, рассуждали о логике истории. Пытались доказать невозможность осуществления на практике умозрительных доктрин и учений. Продолжим цитату из газеты: «Современная социальная жизнь много сложнее и богаче тех узеньких доктрин, которые владеют умами вожаков русской демократии. Одною верою в ее чудодейственную силу делу не поможешь. Я, – писал профессор, – боготворю русский народ и убежден в великих возможностях, заложенных в нем. Но что бы вы сказали про политика, который поручил бы командовать армией ребенку Наполеону? В этом ребенке все задатки гениального полководца, но он еще ребенок. То же самое с русской демократией. В ней огромные творческие возможности, но культура ее низка, она нуждается еще в длительной шлифовке. И пока должна идти рука об руку с другими классами населения, более опытными в деловых вопросах, чем кабинетные мыслители революционных партий».
Мысль сама по себе не нова. Не созрели, отстаем, зарубежный опыт не для нас, мы созреем для него лет эдак через столько-то. Однако любопытна ставка на классовый мир, на сотрудничество между различными социальными слоями, ставка на взаимную ответственность, которой явно не хватало. Профессор Си́ринов приводит показательный и одновременно анекдотичный пример: «В Донецком бассейне толпа шахтеров ворвалась в квартиру заведующего рудниками Данилова и потребовала удаления его со службы. А заодно с ним и штейгера – распорядителя работ – Яковлева. На том основании, что штейгер “изменяет общему пролетарскому делу, ибо он записывает в книге время прихода и выезда с шахты, отмечает дни отпусков с тем, чтобы закабалить нас, ибо если эту книгу “буржуи” покажут кому следует в Петрограде, то все узнают, почему у нас упала добыча угля, так как по контрольной книге видно, что в шахту мы спускаемся в 8–9 часов утра, а выезжаем обратно в 11–12 часов дня, зарабатывая за укороченную смену по 15 рублей”». В результате под угрозой физической расправы штейгер Яковлев публично отказался от контроля выходов на работу, от доброкачественной приемки шахтных работ, а заодно и от остальных административных функций без уведомления о них представителей Совета рабочих депутатов. Без комментариев.
21.09
В этот день – 8 сентября 1917 года по старому стилю – продолжались допросы арестованных за неделю до этого великих князей из семьи Романовых. Да, да. Удивительно, но факт. Временное правительство, оказывается, преследовало представителей августейшей фамилии. И началось это еще в середине лета, сразу после подавления июльского восстания большевиков. Керенский решил заодно устранить и гипотетическую угрозу справа, со стороны промонархических сил. И хотя эта сила была тогда еще эфемерной, меры все равно были приняты. Во-первых, все Романовы были лишены избирательных прав, во-вторых, семью Николая II выслали в Тобольск во избежание вовлечения бывшего императора в политические процессы, происходившие в столице. А его младшего брата, фактически последнего русского царя Михаила Александровича, отрекшегося от трона с важной оговоркой – впредь до созыва Учредительного собрания, которое и определит форму правления в России, в конце августа арестовали. Считается, что великий князь Михаил искал возможность покинуть Россию, но получил отказ от британского форин-офиса и вынужден был оставаться в Гатчине. Впрочем, известно, что первый после Февральской революции главнокомандующий Петроградским военным округом генерал Половцев выдал великому князю разрешение на проезд в Финляндию, которым Михаил Александрович почему-то не воспользовался. Так или иначе, в эти дни сто лет назад он находился под арестом. Так же, как и его дядя, великий князь Павел Александрович, младший сын императора Александра III. Эта колоритная фигура в семье Романовых была, скажем так, на подозрении у всех возможных политических сил. Во-первых, это бывший генерал-инспектор лейб-гвардии русской армии, вынужденный уйти в отставку после Февраля, во-вторых, взрослый, дееспособный человек – сын императора Александра III. Его не сравнить с несамостоятельным отроком Алексеем, от имени которого отрекался Николай II. Кроме того, у Павла Александровича были счеты с семьей Романовых. Его дети, рожденные во втором, морганатическом браке, были по указанию Николая II переданы на воспитание в семью великого князя Сергея Александровича. Что привело к обидам и повышенным амбициям Павла Александровича. И наконец, его старший сын – от первого, законного брака – великий князь Дмитрий Павлович был непосредственным участником убийства Гришки Распутина и находился в тот момент на Туркестанском фронте. Собственно, опасениями в симпатиях фронтового офицерства к Романовым и были вызваны эти превентивные репрессии Временного правительства. Показателен в этом отношении арест еще одного великого князя – Бориса Владимировича, находившегося на Кавказе, после получения информации о его контактах с военными. И хотя это были просто встречи с застольями, вечеринками, Керенского убедили в серьезности подобных контактов.
Любопытно, что инициатором арестов стал некто Миронов, начальник военной контрразведки Петроградского военного округа. Сугубо штатский человек, далекий не только от военной службы, но и от оперативно-разыскной деятельности. Профессор, философ, политолог. В контрразведку он был назначен просто в силу знакомства и расположения к нему со стороны Керенского, и это вызвало только насмешки и недовольство Временным правительством в соответствующих профессиональных кругах.
22.09
В этот день – 9 сентября 1917 года по старому стилю – представитель министерства иностранных дел Шацкий выступил на пресс-конференции после своего возвращения из Соединенных Штатов. Он находился там со специальной миссией, задачей которой было установление более тесных дружественных отношений между Соединенными Штатами и новой революционной Россией. Подчеркнем, эпитет «революционный» был в ходу у Временного правительства, контрреволюционерами официально считались как раз левые радикалы – большевики и правые – монархисты. Пропагандистский эффект миссии Шацкого был обусловлен тяжелым кризисом, в котором оказалось Временное правительство после подавления Корниловского мятежа. Керенский «повис в воздухе», и левые и правые в нем окончательно разочаровались. Нужно было переключить общественное внимание на что-нибудь позитивное. И тут рассуждения а-ля Остап Бендер «заграница нам поможет» были как никогда кстати.
Единственное, что осложняло реализацию этого пиархода, – то, что в Америке настороженно отнеслись к Февральской революции, с тревогой наблюдали за радикализацией политических сил весной и летом 17-го. Однако господин Шацкий сделал все, чтобы представить ситуацию в лучшем свете: «Несмотря на то что германофильские пацифистские элементы в Америке развернули агитацию против вступления США в мировую войну, против мобилизации ее армии, девять с половиной миллионов американских граждан по первому же требованию явились на призывные регистрационные пункты для призыва их на действительную военную службу. После тщательного отбора миллион двести
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
