Книга Дочь костяных осколков - Андреа Стюарт

Императорский остров

– Я плохо себя чувствую, – сказала я своей Лазутчице. – Теперь повтори это моим голосом.

Мелкая конструкция села на задние лапы и подергала носом. Как будто принюхивалась.

– Я плохо себя чувствую, – сказала Хао.

Голос у нее был чуть повыше моего, но если не вслушиваться, то очень даже похож.

– Хорошо. – Я взбила подушки под одеялом и сунула туда конструкцию. – Сиди здесь, пока я не вернусь. Если кто-то постучит в дверь, скажи моим голосом: «Я плохо себя чувствую».

Хао вильнула хвостом в знак того, что поняла мою команду. Я знала, что она все сделает как надо, но все равно достала из кармана орешек и скормила этой мелкой твари.

Хао моментально его сожрала, потом, принюхавшись, собрала все рассыпавшиеся по простыни крошки и так же быстро их проглотила, а я укрыла ее одеялом.

Команды Мауги и Уфилии переписаны. Следующая на очереди Илит – главная конструкция Лазутчик. Дверь в ее логово сразу за дверью в хранилище осколков. Дверь маленькая. Если Илит ею пользуется или, как ее подчиненные конструкции, вползает в свое логово по узкому лазу, тогда щитки у нее на брюхе наверняка все в грязи. Меня передернуло, когда я это представила.

Солнце давно уже зашло, но сколько времени займет этот путь, я не знала. Где спят Мауга и Уфилия, я знала. С этим все было просто, а вот Илит оставалась для меня загадкой. Чтобы ее разгадать, я должна была войти в эту дверь. Но насколько долгим окажется путь за этой дверью?

Резец лежал в кармане у меня на поясе, но сегодня я не взяла с собой чистые осколки. Решила, что в этот раз все сделаю, не причинив никому вреда.

Я выскользнула в тихий коридор. Ночью дворец был похож на усыпальницу. Лампы висели через большие промежутки, половицы слегка поскрипывали под ногами. Когда во дворце все спали, у меня возникало такое чувство, будто я осталась одна во всем свете, и было в этом одиночестве какое-то успокоение, словно завеса из черного шелка укрывала меня от всех опасностей. Отец правил Империей, но, когда он спал, когда спал Баян и спали все слуги, я становилась полновластной хозяйкой дворца. У меня были ключи от его комнат, и я могла проникнуть во все его тайны.

В комнате осколков, с тех пор как я там побывала, ничего не изменилось. Я зажгла висящую у двери лампу и осветила ряды полок. Все ящички были аккуратно задвинуты.

Сколько же человеческих жизней здесь хранится, какой огромный запас силы для моего отца!

Осколки родных Нумина, зная их имена и годы рождения, я нашла без особого труда. Странно было держать их в руках: я знала этих людей, а эти осколки были их кусочками. Они ударялись друг о друга, как лакированные карты. У меня не было осколка Нумина, но были осколки его семьи, что уже немало.

Сложив осколки в бумажный пакет и спрятав в карман на поясе, я прошла в конец комнаты к двери с дымчатым можжевельником. Сделала глубокий вдох и вставила в замочную скважину копию ключа, которую сделал для меня Нумин. Кузнец был мастером своего дела – ключ, ни разу не застряв, легко и плавно повернулся в замке. Дверь бесшумно открылась. За ней была кромешная темнота, а в сыром прохладном воздухе пахло дождем и гнилой древесиной.

По ту сторону двери никаких ламп не было, пришлось взять ту, что висела возле первой двери. Коридор оказался коротким, в конце – уходящая вниз лестница. Шагнув на первую ступень, я почувствовала внутреннюю дрожь. Из всех мест во дворце, где я успела побывать, это было самое мрачное, оно напоминало утробу давно умершего животного. Стены вокруг стали земляными с примесью камней. Когда-то я читала, что в былые годы на Императорском острове была шахта умных камней и отец приказал ее закрыть.

Возможно ли, что шахта начиналась именно в этом месте? Этого я не знала. Но оно определенно как нельзя лучше подходило для логова Илит.

Тоннель вывел к развилке.

Это было неожиданно. Я подняла лампу повыше. Один ход ничем не отличался от другого. А что, если я заблужусь? Не смогу выбраться и буду блуждать по бесконечным проходам, а надо мной будет нависать толща земли. Это было похоже на добровольный спуск в собственную могилу.

Я подавила страх.

Это не лабиринт. Пока еще не лабиринт. Я легко вернусь по своим же следам. Если сейчас поддамся панике, что со мной будет, когда встречусь с Илит, у которой восемь лап – четыре передние и четыре задние?

Я сделала глубокий вдох, задержала дыхание, выдохнула и выбрала левый проход. Темнота поглощала звук моих шагов.

На десятом шаге в нос ударил мускусный запах, как от Мауги, к нему подмешивались запахи давно высохшей мочи, сена и помета. Я выставила лампу вперед. Рука начала дрожать. Кто-то зарычал. Вспышка желтых глаз. А потом что-то врезалось в меня. Стена из грубой шерсти, влажное тепло словно смазанной жиром пасти.

Ну конечно, у Илит должны быть стражники. Эта мысль была единственной спокойной точкой посреди поднявшегося у меня в голове шторма.

Тварь бросилась на меня, ее пасть тянулась к моему плечу. Я выронила лампу, лампа ударилась об пол, но, к счастью, не погасла. Она осветила похожую на медведя тварь со сверкающими глазами. Я попыталась оттолкнуть ее от себя.

Нет, мои руки слишком слабы, я не смогу долго сопротивляться. Она разорвет меня на куски и раскидает мою плоть по проходу.

Я начала потеть.

Подожди. Это – конструкция.

Зубы вцепились мне в плечо. Это был мой единственный шанс. Я перестала отбиваться и вонзила правую руку в туловище конструкции. Она замерла, удерживая в зубах мое плечо. Сморщившись от боли, я начала нащупывать внутри ее осколки. Нашла. Они были словно колонна вдоль ее позвоночника. Вытащила самый верхний. Теперь надо было разжать ее челюсти. Она только кожу прокусила, но я понимала, что наутро у меня все плечо будет синим.