Джесси пошарила рукой, однако сигаретная пачка упала на пол.Она не стала ее подбирать, а снова повернулась к экрану монитора.
"Рут, я почувствовала, что схожу с ума. – этопроисходило на самом, деле! Потом я услышала внутренний голос. Это былаЧудо-Юдо: именно она тогда подала мне идею, как избавиться от наручников,именно она меня спасла.
«Джесси, не бойся и не оглядывайся, – сказала она. – Недавай Брендону вытащить тебя отсюда, пока не сделаешь то, зачем пришла».
А он уже пытался. Обе его руки были на моих плечах, и он ужетащил меня прочь, судья стучал молотком, пристав бежал к нам, и я поняла, что уменя остается лишь секунда, чтобы прекратить солнечное затмение, и тут я…"
Глава 40
Джесси откинулась в кресле, закрыла глаза ручками и началаплакать. Она всхлипывала минут десять – одна в пустом доме, – а потом сновавернулась к письму. Она часто останавливалась, чтобы вытереть глаза, нопостепенно справилась со слезами.
"…я нагнулась и плюнула ему в лицо. Кажется, он даже незаметил этого. Но я ведь не на него плевала.
За это нарушение судебного заседания я должна буду заплатитьштраф, а Брендон отделался просто замечанием, и это для меня важно, потому чтоя – частное лицо, а он – служащий крупной юридической фирмы.
Вот так. Рут. Теперь я пошлю это письмо и буду ждать ответа.Я не баловала тебя вниманием все эти годы, и, хотя я была виновата толькоотчасти – лишь в последнее время я стала понимать, насколько наше поведениеопределяется другими людьми, насколько мы, зависим от них, даже когда полагаем,что вполне контролируем себя, – все же я хочу тебе сказать, что очень сожалеюоб этом. Не беспокойся обо мне: я уверена, что теперь со мной все будет хорошо.Приятно осознавать, что жизнь – не только возможность, но и радость. А иногдадаже победа.
Я люблю тебя, дорогая Рут. Ведь ты и твои слова помогли мнеспасти мою жизнь в прошлом октябре, хотя ты об этом и не знала. Я очень люблютебя.
Твоя старая подруга Джесси
P.S. Пожалуйста, напиши мне. А лучше.., позвони, пожалуйста".
Через несколько минут Джесси распечатала письмо, вложила егов большой конверт (обычный оказался слишком мал) и заклеила. Она узнала адресРут у Кэрол и написала его на конверте прямыми аккуратными буквами – это все,на что оказалась способна ее левая рука. Рядом она оставила записку, написаннуютеми же прямыми буквами:
«Мэгги, пожалуйста, отправь письмо. Если я позвоню тебе внизи попрошу не делать этого, согласись.., а потом отправь его».
Она подошла к окну и постояла около него, прежде чем идтинаверх. Она смотрела на залив, который уже скрывался в наступающих сумерках.Впервые за долгое время при мысли о темноте и одиночестве она не почувствоваластраха.
– Солнечное затмение больше не повторится, – обратилась онак пустому дому, – будут обычные дни и ночи!
Она повернулась и медленно поднялась по ступенькам на второйэтаж.
Когда Мэгги Лендис вернулась после обычной хозяйственнойбеготни и увидела письмо на столе в холле, Джесси спала глубоко и спокойно вверхней спальне для гостей, которая теперь стала ее любимой комнатой. Впервыеза эти месяцы во сне она блаженствовала; слабая улыбка играла на ее губах. Икогда холодный февральский ветер шумел в кронах деревьев и стонал в камине, онатолько теснее закуталась в одеяло.., но улыбка на ее губах не угасла.
