Морли улыбнулся, выжидающе поглядывая на Ратерфорда.
— Верно, — согласился Ратерфорд. — Настоящее преступление — тревожить ее прелестную головку столь низменными вещами. Говоря по правде, жизнь была бы куда легче, если бы все прелестные головки навек оставались пустыми.
— Совершенно верно, — кивнул Морли, улыбаясь еще шире и показывая желтые зубы с многочисленными зияющими провалами. — Она объяснила, что покойный муж понимал ее полнейшую неспособность разбираться в цифрах и назначил вас опекуном.
Дэмиен уже начинал подумывать, не повредит ли вполне оправданное небольшое насилие по отношению к любовнице и не стоит ли при следующей встрече задать ей хорошую трепку. Он так и видел, как она кокетничает и строит глазки этому круглому болвану и извиняется за свою глупость, когда у нее в одном мизинце больше мозгов, чем в голове у этого бестолкового олуха! Что она предпримет, если он откажется ей подыграть? Разумеется, Мерри, вероятно, считает, что он сам во всем виноват, распустив слухи о ее богатстве, и теперь обязан иметь дело со всеми доверчивыми глупцами, считающими себя хитрыми охотниками за состоянием вдовушки.
— Тут есть одно препятствие, Морли, — вкрадчиво начал он, наполняя бокал гостя. — Но для терпеливого человека нет ничего невозможного.
Он ободряюще улыбнулся внезапно обеспокоенному толстяку. Сэр Тобиас неловко заерзал, и улыбка сделалась поистине ослепительной.
— Я не совсем понимаю вас, Ратерфорд.
— О, это так просто. Согласно условиям завещания сэра Джона, его жена теряет все, если выйдет замуж до двадцати пяти лет. — Он долго потягивал шерри, глядя на Морли поверх бокала, — Через шесть месяцев, если я правильно припоминаю, леди Блейк исполняется двадцать четыре года. Значит, вам следует потерпеть всего полтора года. Если, конечно, не пылаете такой страстью, что готовы немедленно жениться, я не собираюсь вам препятствовать.
Он тактично отвел глаза, пока неудачливый поклонник старался найти наиболее безопасные и вежливые пути отступления.
Больше Мередит не слышала о своем несостоявшемся женихе и увиделась с Дэмиеном не раньше следующего вечера. Он был приглашен на ужин к Бомонтам, так что улучить минуту для разговора с глазу на глаз вряд ли удалось бы, но если бы Дэмиен захотел.
Только уже через пять минут Мередит стало ясно, что он ничего подобного не желает. Дэмиен приветствовал ее с безупречной учтивостью, но, судя по улыбке, не имел никакого намерения сесть рядом. Ей пришлось участвовать в общей беседе, и когда ее настойчивые взгляды были встречены недоуменной улыбкой, Мерри решила, что он намеренно держится так холодно или по какой-то причине игнорирует ее немой призыв. Причина стала очевидной, когда он повел ее к обеду, и пока все рассаживались, Мерри воспользовалась предлогом, чтобы выведать, что у него на уме.
— Надеюсь, вы хорошо проводили время с нашей последней встречи? — осведомилась она, играя тяжелой серебряной вилкой.
— Благодарю вас, очень. И, насколько мне известно, вы тоже.
— Да, — кивнула Мерри. — У нас было много визитеров.
— Ваша популярность растет, — улыбнулся он. — Вы вчера видели запуск воздушного шара?
Беседа принимала не слишком интересный оборот. Популярность и поклонники — куда более животрепещущая тема?
— Он не особенно удался, — отмахнулась она. — Но, похоже, и у вас было немало гостей.
Дэмиен с трудом сдерживался, стараясь сохранить хладнокровие. Он отнюдь не собирался предлагать ей помощь, заранее решив, что она должна заплатить за свои проделки. И у нее еще хватает духа притворяться совершенно безразличной к исходу его встречи с назойливым ухажером.
— Немало, — сухо согласился он. — Похоже, миледи, вас необычайно интересуют все подробности моей светской жизни.
— Вовсе нет, сэр, — задорно откликнулась она. — Просто стараюсь вести учтивую беседу. Наверное, у вас были какие-нибудь особенные гости?
— Что-то не припоминаю, — бросил Дэмиен. — Скажите, вы уже видели мраморы Парфенона ? Если нет, буду счастлив проводить вас.
Мередит сдалась. Гордость помешала ей прямо спросить о Морли, поэтому она мучилась и терзалась следующие несколько дней, пока не получила второе, еще более страстное предложение от достопочтенного Френсиса Мэтьюза. Поскольку этот молодой человек никак не мог примирить свои изысканные вкусы с весьма скромным доходом, не стоило и гадать, почему ей оказана такая честь. Его Мередит тоже отослала к Ратерфорду, но на этот раз получила от его светлости письмо, гласившее:
«Дорогая, хотя я всегда более чем счастлив помочь тебе, все же по опыту знаю, как умело ты уклоняешься от всяких брачных предложений. Впредь тебе стоит лишь повторять всем искателям, что по условиям завещания покойного мужа ты не имеешь права выходить замуж до двадцати пяти лет под страхом потери состояния. По-моему, это самый надежный способ держать поклонников на расстоянии».
Мередит разорвала записку в клочья и поискала взглядом корзинку для мусора, но в этот момент возникший на пороге Грантли объявил о приезде благородного Джералда Деверо.
Мередит приветствовала гостя настолько явно вымученной улыбкой, что тот быстро направился к ней с самым участливым видом.
— Господи, что вас так расстроило?
— Здравствуйте, мистер Деверо, — виновато проговорила она. — Похоже, вы всегда застаете меня в плохом настроении. Должно быть, вы ужасного мнения о моем темпераменте.
— О, как вы могли так подумать! — упрекнул он, сжимая ее пальцы немного сильнее, чем допускалось правилами приличия. Мерри, слишком рассерженная на Дэмиена, чтобы обращать внимание на подобные пустяки, не попыталась отнять руки.
— Вы очень добры, сэр, но давайте поговорим о более приятных вещах.
— Вы не откроете причину вашей грусти?
На этот раз он так отчаянно стиснул ее ладони, что Мерри, неожиданно вспомнив предупреждение Дэмиена, постаралась вежливо освободиться.
— Сущие пустяки, — пожала она плечами, — так, оскорбленная гордость. Чего только не претерпишь ради спокойствия души. Прошу вас, садитесь.
Деверо принял приглашение.
— Не хотел бы совать нос в чужие дела, леди Блейк, но, поверьте, становится гораздо легче, если разделить свои беды с другом. Уверяю, я весь сочувствие и сострадание.
— Верю, мистер Деверо, верю, — с искренней теплотой улыбнулась она. Что бы ни воображал свет и сам Дэмиен, никто лучше Джералда Деверо не способен излечить душевные раны. — Просто меня одолевают предложениями охотники за приданым, что отнюдь не способствует хорошему настроению. Разумеется, нелепо с моей стороны придавать этому значение.
— Вовсе нет, моя дорогая леди, — чистосердечно и серьезно заверил он. — Разделяю ваши чувства. Должно быть, это крайне неприятно. Я всегда считал, что благородные леди невыразимо страдают от подобного бесчувствия, особенно когда подвергаются совершенно бесцеремонной осаде.
