— Возможно, — согласился Томас, хотя на самом деле так не думал и хотел переменить тему. — Как звали тех девочек, которые погибли при пожаре вместе с Алисой Блэкстоун?
— Это я вам могу сказать, — Робсон взял со стола папку, раскрыл ее. — В комнате хранения вещественных доказательств полно коробок, относящихся к этому делу. Криминалисты прошлись по ним раз десять, но так и не смогли найти ничего полезного. Время от времени кто-нибудь начинает снова ковыряться в этой истории, но всякий раз безрезультатно. Если бы такое произошло сейчас, у нас были бы записи камеры видеонаблюдения и все такое, но тогда!.. В общем, не думаю, что мы когда-либо выбросим эти улики. — Помолчав, он сказал: — Итак, Алиса Блэкстоун, Филиппа Адамс, Элизабет Дженкинс, Дебора Сент-Клер и Никола Роджерс.
Пинна, Лиз, Дебс и Никки. Девочки из дневника. С фотографии.
Нахмурившись, Томас забарабанил по крышке стола и спросил:
— Что именно произошло?
— Это случилось двенадцатого июля тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Девочки находились в школьном актовом зале. Было уже шесть часов вечера, и все разошлись по домам. Они над чем-то работали. У них был номер в предстоящем школьном концерте — то ли танец, то ли еще что-то. Подробности мы так и не установили. Девочки собирались в старом кафе «У Бруно». Теперь его больше нет, там химчистка. В общем, после школы они обычно отправлялись туда, но на сей раз остались в актовом зале, поскольку им нужно было репетировать танец или что там еще. Пожар вспыхнул в задней части здания. Мы обнаружили следы бензина, который использовал поджигатель. Наши эксперты определили, это было что-то вроде «коктейля Молотова»: бутылка бензина с горлышком, заткнутым горящей тряпкой. Ее, скорее всего, бросили в окно. Всех девочек обнаружили в так называемой зеленой комнате позади сцены. Пожар они, наверное, заметили только тогда, когда все вокруг полыхало и выбраться из здания уже не было никакой возможности.
— Дверь в актовый зал была заперта?
— Нет! — воскликнул Робсон. — Вот что самое ужасное. Если бы кто-нибудь из них выглянул в коридор на несколько минут раньше и учуял запах дыма, то они спокойно вышли бы из школы без единой царапины. Точнее, без единого ожога.
Робсон, обыкновенно такой веселый и общительный, был сильно взволнован. Он заново переживал все случившееся.
— В то лето в городе было несколько похожих пожаров. Все в пустующих зданиях. Мы считали, это развлекаются подростки, которым больше нечем заняться. Наркотиков в те времена еще не было, понимаете? Пьянство, вандализм, хулиганство, но… Не знаю. Уничтожение имущества встречалось редко. Мы, в общем-то, все понимали и, если честно, не очень-то подыскивали подросткам занятия. Все же пожар в школе стоял особняком.
— Во время других подобных случаев жертв не было?
— Ни одной. А после этого пожары прекратились.
— Вы считаете, во всех случаях действовал один и тот же поджигатель?
— Это еще вопрос, — сказал Робсон. — Первые пожары не изучались так пристально, как, наверное, следовало бы, так что информация по ним скудная. Но я знаю кое-кого из тех ребят, которые занимались этим делом, и они единогласно говорили, что тот случай был особенный. Во-первых, загорелось не просто большое общественное здание. Оно было единственным, где могли находиться люди.
— Считалось, что это было сделано умышленно? — спросил Томас. — Я имею в виду смерть девочек.
— Не вижу никаких причин думать так. Я даже считаю, что тот, кто поджег школу, не знал, что внутри кто-то есть. Если бы он хотел погубить девочек, то запер бы их в актовом зале. По чистой случайности никто из них не вышел в туалет или еще куда-нибудь и не увидел пламя, пока можно было еще… ну, понимаете.
— Выбраться, — закончил за него Томас.
— Верно.
— Подозреваемые были?
— Ничего серьезного. Несколько раз мы вызывали сторожа, потому что он должен был находиться в школе, когда начался пожар, однако все сходились в том, что единственным его преступлением является халатность.
— Он по-прежнему в этих краях?
— В определенном смысле, — грустно усмехнулся Робсон. — Похоронен здесь. Умер лет десять назад. Остаток жизни бедняга провел в беспробудном пьянстве. Наверное, винил себя в том, что не оказался на месте. Но никто даже не думал, что пожар устроил он.
— Можно, я еще раз просмотрю список?
Робсон протянул ему листок, и Томас переписал имена, снова испытывая то же самое отчаяние, которое охватило его, когда он их впервые услышал. Он был почти уверен, но теперь…
Внезапно Найт вскочил и спросил:
— Где здесь ближайший книжный магазин?
— Есть один на Талисман-сквер.
Не успел Робсон договорить, как туда добраться, как Томас уже выскочил за дверь.
Он вихрем пронесся по магазину, ища взглядом указатели «Детективы и остросюжетные боевики». Схватив с полки первую попавшуюся книгу Блэкстоун и Черч, он открыл обложку и нашел страницу с авторскими правами. Там, под набранными мелким шрифтом выходными данными, стоял копирайт. Под ним значились имена Даниэллы Блэкстоун и Эльсбет Адамс.
«Пиппа Адамс», — с гулко колотящимся сердцем подумал Томас.
Эльсбет Черч писала под псевдонимом, ставшим ее официальной фамилией. Однако по документам она была Адамс. Дочь этой женщины сгорела живьем вместе с Алисой Блэкстоун.
Глава 75
Позвонив в Шекспировский институт, Томас после второго двойного гудка услышал голос миссис Ковингтон.
— Рэндолл Дагенхарт по-прежнему записан на экскурсию в замок Уорик? — спросил он.
— Да, записан, — подтвердила она. — Хотя я не представляю, зачем он туда собрался. В последнее время профессор сам не свой.
— Когда они должны вернуться?
— Выезжают только после обеда, то есть в два часа, значит… Дайте-ка посмотреть… да, микроавтобус отходит от замка в шесть вечера. А что?
— Да так, простое любопытство, — сказал Найт.
Томас подумал было о том, чтобы следить за микроавтобусом на своей машине, но, поскольку ему было известно, куда направляется экскурсия, в этом не было никакого смысла. Вместо этого он приехал в Уорик, поставил машину на стоянке перед замком и купил умопомрачительно дорогой входной билет задолго до того, как ученые из института должны были уезжать. Найт прошел по ухоженной дорожке через лужайку и кусты к подъемному мосту и воротам и оказался в самом замке.
Уорик разительно отличался от развалин в Кенильуорте. Здесь не имелось обвалившихся стен, поросших травой фундаментов и пустых глазниц окон. Здание было полностью восстановлено, в основном в последние полтора столетия. Его внушительные стены и башни давали какое-то представление о том, как могла выглядеть средневековая крепость, но Томасу ближе была романтическая разруха Кенильуорта. Усугубляло дело то, что заправляла Уориком компания восковых фигур «Тюссо». Она влила миллионы долларов в фонд реставрации замка, при этом превратила его в парк развлечений, с похожими на живых фигурами рыцарей и вельмож, звуками атмосферных явлений и фильмами, проецирующимися на огромные экраны. Повсюду, куда ни кинь взгляд, Найт видел всевозможные сувениры: пластмассовые мечи, точилки для карандашей в виде катапульт и тому подобное. Экскурсоводы в средневековых костюмах за отдельную плату водили туристов в башню призраков. В соответствии с расписанием устраивались различные шоу: фехтование и стрельба из лука, охота на птиц. Старинная баллиста швыряла камни в мишени, установленные на противоположном берегу реки. Неудивительно, что здесь было полно народу, в основном школьников в одинаковой форме, вопящих от восторга.
