По большей части современные исследования в психологии концентрируются на том, как ведут себя группы людей, а не на конкретных способах, которыми мыслит отдельный человек. Другими словами – по крайней мере на мой взгляд, – эти исследования стали слишком много внимания уделять статистике. Меня разочаровывает эта тенденция, так как, в соответствии с моим взглядом на историю философии, гораздо больше информации было получено в ходе исследований Жана Пиаже, который на протяжении нескольких лет изучал развитие трех детей, или за тот период времени, когда Зигмунд Фрейд исследовал мышление весьма ограниченного количества пациентов.
Психолог, использующий статистические принципы: Но ведь когда изучаешь такую маленькую выборку, можно прийти к выводам, которые не переносятся на большее число людей. Это чревато выведением закономерностей, которые можно применить только в данном конкретном случае.
Боюсь, противоположная опасность еще хуже, потому что статистический тип исследований может пропустить полезные представления о том, как работает мышление конкретного человека, – и таким образом не заметить небольшие, но жизненно важные детали. Например, когда психологи спрашивают: «Приводит ли пассивное наблюдение за насилием в кино к увеличению агрессивности людей в реальной жизни?», статистические исследования могут показать лишь небольшую корреляцию между этими двумя явлениями.
Однако это может привести к неправильному выводу, если мы предположим, что небольшая корреляция предполагает небольшое воздействие. Ведь небольшая корреляция может появиться и в том случае, когда два или более сильных воздействия перекрывают друг друга. Проблема заключается в том, что подобная информация может просто затеряться в статистическом исследовании, если в его ходе ученые не присмотрятся ближе и не продемонстрируют, как разные люди могут размышлять над одними и теми же типами ситуаций, используя при этом разные способы думать.
Мне кажется, что именно поэтому, хотя статистические методы были очень эффективны в ранних экспериментах с животными, они редко ведут к интересным новым идеям об уровнях, на которых могут мыслить только люди. И именно поэтому я хочу подчеркнуть, как важно попытаться классифицировать типы проблем, которые распознают именно люди, и способы мышления, которые мы разрабатываем. А также узнать, каким образом мы определяем, какие способы думать могут помочь разобраться с каждым из этих разных типов проблем. Вот несколько типов проблем низшего уровня:
Препятствие на пути.
Достижение цели не помогло достичь высшей цели.
У меня нет доступа к необходимой информации.
Одно из моих предсказаний не сбылось.
Две моих подцели противоречат друг другу.
Я не могу заставить этот метод работать.
Множество типов проблем возникает и на высших, более саморефлексивных уровнях:
Эта проблема слишком сложна. (Раздели ее на меньшие части.)
Я не могу. (Переключись на другую репрезентацию.)
Я не могу контролировать нужные мне ресурсы. (Перестань думать и проведи реорганизацию.)
Эта ситуация постоянно повторяется. (Переключись на другой метод.)
Не могу придумать ни одной стоящей цели. (Погрузись в депрессию.)
Перестаю понимать, что я делаю. (Распознай источник замешательства.)
Сходным образом каждый раз, когда мы переключаемся между разными способами мышления, нам также приходится переключаться между разными контекстами, например:
Коллекции подцелей с разными приоритетами.
Распределение трат времени и усилий.
Конкретные способы репрезентации каждой ситуации.
Способы определить прогресс, достигнутый в решении каждой проблемы.
Конкретные способы делать предсказания.
Способы находить аналогии со сходными проблемами.
Все это позволяет предположить, что, если мы хотим лучше понимать высшие уровни человеческой мысли, нам нужно попросить исследователей – как в области искусственного интеллекта, так и в психологии – больше внимания уделять попыткам описания и классификации типов проблем, с которыми сталкиваются люди, способов мышления, которые используются, чтобы справиться с этими проблемами, и высокоуровневых структур, с помощью которых мы управляем своими психическими ресурсами. Нехватка качественных теорий в этой области может послужить ответом на вопрос, почему так много полок заставлено книгами из серии «помоги себе сам». Мне кажется, что это – показатель необходимости исследований и открытий в области функционирования нашего повседневного мышления:
Каковы основные типы проблем, которые распознают наши внутренние Критики?
Каковы главные способы мышления, которые задействуют наши внутренние Переключатели?
Каким образом организация нашего мозга помогает управлять всеми этими процессами?
Вот как Уильям Джеймс описывал, что происходит, когда он пытается думать:
Я осознаю постоянную игру продвижений вперед и препятствий в своем мышлении, проверок и освобождений, тенденций идти на поводу у желаний – и в противоположную сторону… принимающих и возражающих, захватывающих и отвергающих, прилагающих усилия за и против, соглашающихся и возражающих [Джеймс, 1890].
В главе восьмой мы поговорим о качествах, на которых основывается находчивость человеческого мышления, а в главе девятой сделаем предположения о том, как все эти способности можно объединить в то, что мы называем разумом.
