Книга Корона Весны - Анна Бахтиярова

Глаза всё-таки закрылись, погружая рассудок в тяжелую полудрему. Привиделась Академия. Главная лестница, высокое окно, вереница яу у крыльца и белые бусинки на полу. Мари снова собирала их в ладошку, чтобы потом нанизать на более плотную нить. На этот раз шаги позади она услышала раньше. Вот только шея задеревенела, а следом и спина, не позволив обернуться и предвосхитить беспощадное нападение.

Сквозь окно, через которое девушка минуту назад смотрела на нервничавшего Яна, донесся противный скрип. Странно. Кареты издают совсем другие звуки. Скорее, похоже на дверь. Но в Академии за их работоспособностью с остервенелой тщательностью следил старик Гловер, регулярно смазывая петли. Упаси небо, хоть одна заскрипит!

— Поднимайся!

Мари распахнула глаза, плохо представляя, где сон, а где явь. Голова болела сильнее, и тошнота усилилась. Взгляд остановился на трех огоньках на старинном подсвечнике. И только потом скользнул выше. На того, кто его держал. С губ сорвался судорожный вздох. Этого кандидата в похитители стихийница даже не вспомнила, а ведь он точно был не менее опасен, чем те, кого она успела перебрать в уме.

Эльмар Герт.

Законный жених и форменный мерзавец, пообещавший однажды посадить её на цепь. Что ж, он почти воплотил угрозу в жизнь. Ошейника на шее пока не имелось, но сила блокирована, и противопоставить нечего. Ужас отразился на лице во всей красе — без сомнений! Ибо мерзкий сын Зимы победно ухмыльнулся. Сделал несколько шагов назад, поставил подсвечник на пол и вернулся к шокированной и поверженной невесте.

— Предлагаю обсудить ситуацию, — заявил Эльмар, садясь напротив девушки. — Нет, не так, — небрежно поправил он сам себя и криво ухмыльнулся. — Говорить буду я. Ты — слушать. И не перебивать. Не перечить. Ведь ты теперь моя игрушка. Кукла. А куклы не умеют разговаривать. Даже самые красивые и дорогие.

Мари на миг подумалось, что она ослышалась. И дело было даже не в нелепых словах жениха, а в интонации. Так дети с игрушками общаются. Он что — издевается? Не может же кривляться всерьез?

— Ты станешь украшением моей коллекции, — продолжил Герт, постукивая длинными пальцами по собственной коленке. — Не сейчас, конечно же. Сначала тебя придется научить быть хорошей куклой, иначе ничего не получится. Ты можешь всё испортить. Да-да, испортить! Ты сломана, понимаешь? Тебя нужно починить.

— Коллекции? — тупо переспросила Мари, по-прежнему, не понимая, шутит жених или нет.

— Вот об этом я и говорю! — по острому колену, обтянутому белой дорогой тканью, шлепнула ладонь. — Я велел тебе молчать, а ты задаешь вопросы! Ещё и идиотские. Глупая кукла! Разумеется, у меня есть коллекция! Самая лучшая во Дворце. Бабушка говорит, даже у Короля такой нет. Именно поэтому о ней никому нельзя рассказывать. Иначе украдут. Тссс, — Эльмар приложил палец к губам и захихикал.

На лбу Мари выступили капельки пота. Вот теперь она ясно поняла — жених не дурачился и не насмехался. Говорил всерьез. Но такое… Такое! Нет, у него точно не всё в порядке с головой. И почему она раньше этого не замечала? Светлые глаза, как у безумца. Черты лица расплываются, не в состоянии изобразить хоть что-то приличное. Или раньше его сумасшествие не проявлялось столь наглядно?

— Мои куклы — произведения искусства, — продолжил мерзавец, блаженно улыбаясь. — Каждая — истинный шедевр. Ими можно любоваться часами. Но у всех у них один и тот же недостаток. Они не способны исполнять мои желания. Поэтому мне понадобилась ты. У тебя будут прекрасные наряды. Лучше чем у Принцесс! Белый идеально подходит к твоим волосам. Я сначала сомневался, когда бабушка показала тебя. Но она сказала, белокурых здесь много. Это избито. А таких, как ты, больше нет.

Пальцы Эльмара коснулись черной пряди, хотели покрутить, но девушка не могла позволить подобной вольности и попыталась оттолкнуть мерзавца. И добилась новой вспышки ярости. Жених вывернул покалеченную руку.

— Плохая кукла, — прошипел Герт в ухо. — Заслуживаешь наказания. Я хотел принести супа, но теперь не стану торопиться. Посмотрим, какой ты станешь, посидев без еды и воды. Сама захочешь стать украшением коллекции. Ну, а пока, — Эльмар, наконец, отпустил плененную руку и, подхватив девушку подмышки, рывком поставил на ноги, — у меня есть ещё одно желание.

Голову пронзила стрела. Пылающая огнем. Ноги не были готовы держать измученное тело и попытались подкоситься. Мари непременно бы упала, если Эльмар не прижал её к себе.

— Потанцуем? — насмешливо предложил он. — Главная кукла должна уметь исполнять изысканные танцы.

Но такая близость была выше сил покалеченной стихийницы.

— Не смей ко мне прикасаться! — зашипела она, отдавая отчет, что жених вновь разъярится и, возможно, ударит. Но лучше так, чем безумные кружения в объятиях посреди темной и сырой темницы.

— Значит, не хочешь по-хорошему? — на удивление спокойно поинтересовался Эльмар. Прислонил невесту к стене и отошел на пару шагов, желая полюбоваться. Замер, задумчиво глядя на бледную девушку, неизвестно каким чудом до сих пор не рухнувшую на пол. — Что ж, я умею ждать. А тебе, дурочке, лучше сразу понять, что пути назад не будет. Ты исчезла перед дурацким испытанием отбросов. Король в бешенстве. Все решили, ты сбежала, чтобы опозорить Зимний Дворец. Тебя убьют на месте, если отыщут.

Мари смотрела в мерзкое лицо и чувствовала, что в груди снова зарождается злость. Даже не злость, а настоящая ярость. Всепоглощающая. Заставляющая забыть обо всем на свете. О боли. Слабости. И даже принципах. Уставший разум попытался просчитать, в какое место лучше бить, чтобы гад потерял равновесие и завалился на спину. Главное, чтобы он хотя бы на мгновение растерялся.

Где-то в глубине души стихийница понимала, что у неё не хватит сил сбить жениха с ног. Не удастся даже сделать шага в его направлении. Колени не выдержат, подогнуться и тогда она упадет к ногам Эльмара Герта, как та самая покорная кукла, о которой он столько твердил.

Но ярость и желание отыграться оказались сильнее разумных доводов.

Мари ринулась на жениха, как взбесившийся бык. Со всей силы, которая отыскалась в слабой хрупкой фигурке, толкнула в грудь. И случилось чудо. Ненавистный стихийник не удержался и полетел назад, увлекая за собой невесту. Но девушка успела вскочить, прежде чем тот опомнился. Плохо понимая, что творит, обхватила ладонями белокурую голову и ударила ею об пол. А потом принялась молотить кулаками в грудь и живот. В висках стучало, отчетливо воспроизводя одно единственно слово: месть, месть, месть! А потом появилось другое, которое, как и первое, сразу же размножилось: умри, умри, умри!

— Эльмар, что происходит? — закаркал за дверью знакомый голос Орузы Герты.

Остановил и отрезвил.

Мари попятилась, но сразу же передумала. Схватила оставленный женихом у стены подсвечник, быстро задув все три свечи. И когда дверь открылась, замахнулась им на опешившую от неожиданности старуху.

— Отойди с дороги! — потребовала стихийница яростно. — Убью!