— Слушай, у тебя же за три месяца мышь в холодильнике повесилась, — сказал он, когда мы вышли из лифта. — Давай я сейчас быстренько в магазин сбегаю, надо же тебе что-то есть. А ты пока виски достанешь.
От его слов про еду мне стало совсем хреново.
— Хорошо, — процедила я сквозь зубы, прикидывая, что случится раньше: обморок или объятья с унитазом.
— Я быстро. Дверь закрой.
Я вломилась в туапет, наклонилась и тут услышала, что Федька вернулся.
— Свет, а что купить-то? — донеслось откуда-то из параллельной вселенной.
Интересно, Маргарет, у всех твоих потомков женского пола был такой жуткий токсикоз? Тебе-то хоть Элис помогала, готовила кислое питье и выносила лохань.
Когда все закончилось, я спустила воду, вышла, выключила в туалете свет и… аккуратно сползла по стенке.
— Мать моя женщина, — сказал Федька, когда я открыла глаза и обнаружила себя лежащей на кровати, — да ты, по ходу парохода, беременная?
Я с трудом села — голова опять закружилась, уткнулась Федьке в плечо и залилась слезами. Промелькнула бледная мысль, что в последнее время я только и делаю, что без конца рыдаю, просто рева-корова какая-то.
— Ну-ну, тише, тише, — Федька обнял меня и покачивал осторожно, как маленького ребенка. — Успокойся. Все будет хорошо, Света. Слышишь? Все будет хорошо!
30. Круг замкнулся
— Опять дождь пошел.
Тони стоял у окна с бокалом бренди. Сидящий в кресле Питер смотрел на огонь камина сквозь свой бокал, словно наполненный жидким пламенем.
— Осень… — сказал он и снова замолчал.
— Ты считаешь, что я не прав?
— Это не мое дело, Тони.
— Но на свадьбу не придешь?
Питер сделал глоток и поставил бокал на столик. Встал, сделал несколько шагов в одну сторону, повернулся, прошел в другую.
— Ну почему же, приду. А вот Люси точно нет. Ты же знаешь, она терпеть не может Эшли. Да и к тебе теперь…
— Ну, конечно! — Тони залпом допил бренди. — Я же предатель! Это же я бросил Свету, да? А ничего, что она уехала и даже мне не позвонила? Смску прислала — долетела, целую. И все. Английский номер, разумеется, выключен, российский не оставила. Даже страницу свою на Фейсбуке удалила.
— А что Люси?..
— А что Люси? Я просил Светин номер — не дала. Мол, если она сама мне не звонит, значит, не хочет со мной разговаривать. И что я должен чувствовать, Питер? Что мною просто попользовались и выбросили, как ненужную игрушку? Летняя интрижка закончилась? Да, у нас все непросто складывалось. Но я не хотел, чтобы она уезжала. Просил остаться еще. А она отговаривалась тем, что срок приглашения закончился, потом не дадут новую визу. Что за бред?
— Ну, не совсем бред. Хотя, конечно, она могла вернуться домой, я бы оформил новое приглашение, и она бы приехала снова. Или ты сам мог сделать это.
— Питер, она просто не хотела. Пойми, я ей не нужен!
Тони снова отошел к окну и стал смотреть в темный сад, не желая, чтобы Питер видел его лицо. Тихо потрескивали в камине поленья, мерно цокала стрелка часов, постукивала по ковру лапа Пикси, сосредоточенно чесавшей за ухом.
— И все-таки я тебя не пойму, Тони, — сказал Питер после долгого молчания. — Эшли после Светы? Вот так сразу? И чтобы на ней жениться? Она что, в положении?
— Нет, — пожал плечами Тони. — Просто мне теперь все равно. Я ей нравлюсь, она хочет замуж.
— А она тебе нравится? Хотя бы нравится?
— Мне все равно, — повторил Тони бесцветным, тусклым голосом. — Лучше скажи, что врачи говорят насчет ЭКО?
— Ничего не говорят, — вздохнул Питер. — Кроме того, что из этого, по всей видимости, ничего не выйдет. Предлагают донора. Но это будет не мой ребенок.
— Послушай, если дело в титуле — кто будет делать анализ ДНК? У твоей жены родился ребенок, каким образом — медицинская тайна. Это же не усыновление.
— Дело не в анализе, Тони, — вздохнул Питер. — Это будет не мой ребенок. Ты понимаешь?
— Я понимаю, Питер. Ты даже представить себе не можешь, насколько.
— Ну почему же не могу? — усмехнулся Питер.
Казалось, они оба готовы были сказать что-то очень важное, но дверь библиотеки внезапно распахнулась.
— Милорд, — Эшли никогда не делала книксен, не подходящий к брючному костюму, только кланялась, как мужчина-дворецкий, — леди Скайворт просила передать, что ждет вас наверху.
— Люси верна себе, — сказал Питер, обращаясь к Тони. — Здесь везде телефоны, у нее есть мобильный, но…
Тони чуть заметно усмехнулся и пошел к выходу, но Питер его остановил.
— Задержись на минуту. Вы свободны, миссис О’Киф.
Когда за Эшли закрылась дверь, Питер спросил:
— Света ведь не забрала кольцо с собой, так?
— Нет, оно в банке.
— Привези мне его, пожалуйста.
— Зачем? — удивился Тони. — Ты хотел, чтобы Хлоя не могла до него добраться, в банке оно в недосягаемости, нет?
— Скоро Хеллоуин… — Питер со значением посмотрел на Тони, стоявшего у двери.
— Ты хочешь отвеэти его… туда? Но ты же сам говорил, что проход не открывается дважды!
— Я так думал. Но потом посмотрел старые календари и сравнил даты. Я был там на Хеллоуин — тридцать первого октября. Вы с Полом — двадцать девятого. Дед — тридцатого. Выходит, что проход может открываться в разные дни в конце октября. Я поеду, допустим, двадцать восьмого и буду каждый день ездить по этой чертовой дороге, пока не окажусь с той стороны.
— Но зачем, Питер? — настаивал Тони.
— Это кольцо из другого мира. Давно пора вернуть его туда. Одно уже закопано в драконьем логове, пусть он сторожит и второе.
— А если туда заявится Хлоя? Ну вот вдруг — представь себе. Начнет расспрашивать твою Лору…
— Лору я предупрежу. Если Хлоя действительно захочет попасть туда, мне тем более надо ее опередить. Дракон — это, конечно, надежно, но лучше никому не знать, где эти кольца. Не хочешь поехать со мной?
— А что, если вдруг мы не успеем вернуться? Ты же не знаешь, сколько времени проход остается открытым?
— Значит… значит, придется остаться там на год. Будем работать у Лоры за еду.
— А что скажет Люси?
— Надеюсь, Люси поймет, — сказал Питер, встав с кресла и подойдя к Тони. — А тебе в этом случае не придется жениться на Эшли.
— Меня и так никто не заставляет, — буркнул Тони, глядя в сторону.
