– Ради их любви, – повторила я. – И ради моей тоже.
Наши взгляды с Аларисом встретились. А потом он поднял лицо к небу, раскинул руки, точно собирался взлететь.
Я увидела, что там, где по его телу протянулись черные полосы, кожа расходится, выпуская тьму. И вот уже Аларис весь окутан тьмой, как облаком. Мне стало страшно, но я не отошла ни на шаг.
Время замедлилось. Я видела небо, набрякшее лиловыми тучами, застывшее на той хрупкой грани, когда один толчок – и посыплются бестии. А в отличие от весенних гроз, когда грань между мирами истончается на время, эту дыру, если она возникнет, будет уже не залатать.
Аларис закричал. И мне на секунду показалось, что где-то далеко-далеко плачет маленький мальчик, лишившийся своих родителей. В тот раз он запретил себе плакать. А потом смеяться. А после он бы запретил себе чувствовать – всё к тому шло.
Живи, мой ледяной куратор. Кричи, плачь, смейся! Ты достоин этой жизни. Ты достоин самой преданной любви.
Тьма устремилась вверх, словно дым костра. Смешалась с тучами. На миг всё замерло, затихло, как перед грозой.
И тут в лиловом сумеречном небе возник просвет, в который робко скользнул луч солнца. Просвет вначале напоминал золотую монетку, но вот он сделался величиной с блюдо и всё увеличивался в размерах. Постепенно из золотого он становился ярко-синего цвета.
Поднялся невообразимый шум и гвалт. Кора сотворила огненный портал, а через секунду вернулась и вместо объяснений кинулась Рану на шею. Это означало, что она смогла выйти за территорию.
Купол пал.
Академия спасена.
* * *
Я навсегда запомню тот день. Прекрасный, длинный и счастливый день.
Сначала студенты младших курсов боялись покидать корпуса, хотя видели, что небо прояснилось, солнечный свет залил парк и нетронутый белый снег засеребрился под его лучами. Потом самые смелые высыпали наружу, но магистры вернули их под защиту стен: купол пал, но по территории еще бродили бестии. Правда, от них избавились очень быстро.
К полигону потянулись студенты. Они по привычке собирались в группы. Еще долго мы, пережившие темные и суровые времена, не сможем до конца поверить, что опасность миновала.
Я видела на лицах людей растерянность и сомнение. «Уже все? Уже действительно все?» – будто бы спрашивали они.
Кто-то накинул на плечи Алариса мантию. Его окружили магистры, студенты и кураторы. Все говорили одновременно, и я ничего не могла разобрать в этом гвалте. Ал кивал и вымученно улыбался, запахнув на груди края накидки. Никто и не вспомнил, что его кожа растрескалась, выпуская тьму. Наверное, он весь сейчас сплошная рана.
– Мастер Вайс, – громко произнес директор Аквидус. – Вы, должно быть, нуждаетесь в отдыхе!
Я пробилась сквозь толпу и взяла Ала за правую руку. Боялась, что сейчас прикоснусь к жидкости, стекающей по пальцам, но почувствовала теплую сухую ладонь.
– Все хорошо, – тихо сказал Аларис. – Как только всё завершилось, раны закрылись сами собой. Даже та, что так долго не заживала.
Теперь я смогла по-настоящему насладиться победой. Ал в безопасности, и хотя его шрамы-молнии никуда не исчезли, они больше не доставляли беспокойства. Теперь Ал по своей воле управляет этой силой!
Директор тоже понял это, и впервые за долгое время я заметила на его губах тень улыбки. Я не знала, что чувствую по отношению к Террану Аквидусу. Недавно я ощущала только ненависть, но теперь, наверное, сочувствия было больше, чем злости.
Людей на полигоне прибавлялось с каждой минутой. Я увидела друзей, которые стояли в паре метров от нас и не решались подойти. Будто бы я из привычной Элизы превратилась в другую, незнакомую Элизу.
– Ал, я на минуточку…
Аларис взглянул в том направлении, где стояли Ароника, Тим и Бадлер, кивнул им, а они очень робко кивнули в ответ. Стояли, точно загипнотизированные.
– Эй, вы чего, ребята?
Я подлетела к друзьям, обняла всех по очереди. Мои крепкие объятия немного привели их в чувство.
– Мастер Вайс… – сказала Ароника. – Значит, это был он…
Я забыла, что друзья до последнего оставались не в курсе происходящего, узнали лишь сейчас. Понятно, почему они в шоке.
– Да. Но он теперь умеет управлять этой силой! – быстро заговорила я. – Теперь у нас два сильных мага – он и Кора. Бестиям не поздоровится!
По лицам друзей было невозможно понять, о чем они думают сейчас. Боятся его? Презирают?
– Наш куратор невероятно крут! – выдохнул Тим, и я расслабила напряженные руки.
– Он… невероятный… – тихо подтвердила Ароника, глядя в землю, а потом резко подняла на меня взгляд. – И он твой муж!
– Да. – Краска залила лицо. – Я не могла рассказать. Прости. Мы помолвлены с детства. И… вот…
Нужных слов не находилось, но подруга все поняла. Шмыгнула носом и поцеловала в щеку.
– Тогда будьте самыми счастливыми! И… когда дома станете устраивать праздник – позовешь на торжество! Понятно?
Я кивнула, пообещав, что обязательно приглашу и Тима, и Бадлера. А у самой внутри заворочался червячок сомнений: «Родители! Бабушка Алариса! Что они скажут про наш скоропалительный брак!»
И все-таки, хоть я волновалась, как они воспримут эту новость, я ужасно соскучилась по маме и папе.
Время, что сначала тянулось очень медленно, вдруг понеслось галопом. Десятки событий происходили одновременно.
В Академию ворвались огненные маги – родители студентов. Во внешнем мире сходили с ума от волнения. Территория Академия извне представляла собой непроницаемый темный пузырь, который невозможно было пробить. Маги не оставляли попыток, но надежда таяла с каждым днем. А одним прекрасным утром пузырь просто растворился…
Мы – водники, воздушники и земляные – с завистью наблюдали за тем, как маги огня обнимают своих сыновей и дочерей. Наши-то родители не смогут добраться так скоро.
Зато огневики, узнав, как долго мы обходились без нормальной пищи, тут же занялись этим вопросом. Столы ломились от еды, а мы, привыкнув за это время к скудному рациону, насытились моментально и после не могли проглотить ни кусочка.
Вечером студентов-огневиков отпустили домой, а оставшиеся стихийники гуляли до утра под ясными звездами, жгли костры и валялись в снегу.
Мы с Аларисом тоже поднялись на гору Воздушников, но не пошли к кострам. Нам хотелось побыть наедине. Ал расстелил накидку, мы легли, прижавшись друг к другу. Я положила голову ему на плечо, а Аларис задумчиво перебирал пряди моих волос. Мы не разговаривали – ужасно устали за этот длинный день, но я чувствовала себя бесконечно счастливой.
– Вот, думала, когда все закончится, я устрою снежную битву, – сонно пробормотала я. – Закидаю тебя снежками… А теперь сил нет.
