Я успокоилась и села обратно, опираясь на руку Аманты. Лучшее решение, как ни крути. Дракон оставался королем, я оставалась королевой, а наш сын наследным принцем. И даже если слухи о сожженном Касторе просочатся за стены дворца, они не навредят нам так сильно, как тайна младенца-дракона. Такую утечку можно пережить, не хватаясь за неготарианское стекло.
— А что делать с Аллатаирой? — я заговорила впервые за совещание и министры синхронно обернулись.
— Наша Агнесса останется дочерью торговца Симонса, — строго ответил дракон. — Знаю, она написала три ходатайства с просьбой вернуть ей настоящее имя, но нет. Шиенн отрекся от дочери еще до вашей свадьбы с Кастором. Подписал грамоту, исключающую Аллатаиру из рода. Только поэтому самозванец согласился жениться на другой самозванке. Чтобы Шиенн, как отец невесты, не оказался вдруг в династическом листе, где ему не место.
— Разумно, — согласилась я, отмечая настоящую, а не придуманную Рэмом дальновидность. Я уже путаться начала в разных версиях правды, создающих новые варианты реальности, а дракон легко ориентировался в нюансах и выдавал заготовленные решения с мастерством фокусника.
— Аллатаира тоже участвовала в заговоре, — напомнил дракон, — но заслужила прощение тем, что пришла во дворец и во всем созналась. Так что маленькая награда у меня для нее есть. Я назначу настолько щедрое приданное, что она без труда найдет жениха из знатного рода, как и мечтала. На Юге, вдалеке от столицы, но найдет.
О, да. Еще и очередь выстроится из обнищавших аристократов. Тех, кто лишился магической силы, земель, но сохранил древнее происхождение. Приданное вернет жениху все. Аллатаира появится при дворе рядом с красавцем-мужем и гордо посмотрит на отца.
— Шиенну тоже сохранят жизнь? — на всякий случай уточнила я.
— Да, мне нужен искусный смотритель Грани миров, — кивнул дракон. — И преданный руководитель Черной башни.
«Он хотя бы в курсе, какую роль сыграл в судьбе Кастора?» — написала я на столе перед мужем.
«Разумеется, — вспыхнул ответ. — Он и придумал контрзаговор, когда узнал, что Аллатаира во дворце. Все ради дочери. Лишь бы она не пострадала».
Он и от Давена ее, скорее всего, спрятал из лучших побуждений, но Пиррон сам поехал в ту деревню.
«Память ей сотрут?» — вязью заклинаний спросила я, пока министры отвлеклись, обсуждая Шиенна.
«Да, но она знает слишком много, быстро не получится. Тайну драконьего младенца уничтожили сразу, остальное Рулла уберет постепенно. Заговор Пиррона, признания Давена, твое появление в мире — огромные будут дыры. Поэтому я и хочу отвлечь Аллатаиру замужеством. Чтобы яркое будущее затмило невзрачное настоящее и пустое прошлое».
Верное решение. Красивое. Почти, как само неготарианское стекло.
Черт, до чего же полезную штуку изобрели два артефактора и один дракон! Практически Мел судьбы, переписывающий чужие жизни. Меня зуд одолевал исправить и другие ошибки, натворившие бед за время войны с Орденом. Например, разбудить сестер из Красной башни, двух девушек, отказавшихся проходить первое испытание смотрин. Отправить домой Руллу, вернуть в столицу Нетту и позволить ей доучиться в Белой башне. Жаль, что Дэлию не воскресить, но такой власти нет и не будет ни у одного артефакта.
Я бросилась писать все это дракону и на каждую просьбу получила «да».
«Девушек разбужу, давно собирался. Уже и текст помилования есть. Нетта свой долг оплатила. Я снова дал ей выбор, где жить и она повторила «Север». Я не обижу их с Руллой. У нас будет пятая башня только для артефакторов. Серебряная, как ледяные вершины гор».
«Или серая? Пепельная, как цвет драконов?»
Муж улыбнулся, но ответ писать не стал. Провалы в памяти Руллы и Нетты будут такими же, как у Аллатаиры. Они забудут все, что делали с неготарианским стеклом. Но пятая Башня восполнит потерю.
— А можно мне оставить настоящее имя? — вздохнула я. — Ирина мне нравится больше, чем Аллатаира.
— Можно, — рассмеялся дракон. — И законы с грамотами не нужны. С сегодняшнего дня я повелеваю двору называть королеву Ириной. А в династическом листе, так уж и быть, пусть останется Аллатаира.
— Да, Ваше Величество, — нестройно отозвались министры.
* * *
2 года спустя…
Ветер здесь был особенно ласковым. Я любила стоять на берегу реки и слушать, как шелестит листва. Зимой мы катались с холмов на санках. Эйнор сдержал обещание и вытащил из моего мира половину детского магазина. У меня была кукла Барби. У меня! А сын гремел пластмассовыми погремушками и выезжал на прогулку в коляске.
Маленький принц с глазами отца. От его кудрявой макушки пахло мятой и шоколадом, а засыпал он под пение птиц на ветвях дерева богини. Эйнора по рукам хотелось ударить, когда он в десятый раз искал на теле младенца черные пластинки чешуи. Нет ее, не появилась. Проклятие слишком сильной связи с драконьей формой в нашем роду больше не повторится. Коул вырастет человеком и впервые обратиться не раньше одиннадцати лет. Тогда в небе появятся две крылатые тени. А пока маленький принц бегал босиком по траве и разбрасывал взятые на пикник игрушки.
— Неугомонный, — ласково сказал Эйнор. — Никогда не устает.
— Пусть бегает, — я вытянула ноги на клетчатом пледе и запрокинула голову в небо.
— Пора бы уровень ему измерить…
— Нет.
— Он уже достаточно взрослый, чтобы учиться первым заклинаниям.
— Нет, я сказала. Он ходит на горшок и засыпает в обнимку с плюшевым медведем. Никакой магии.
Дракон смешно наморщил лоб. Строжиться с улыбкой на губах сложно. Даже у королей не получалось. Да он и не старался.
— Дети так быстро растут, — сказала я. — Оглянуться не успеешь, как вместе взлетите, вместе сплетете первое заклинание. Не лишай меня удовольствия считать его маленьким.
— Ни за что, — Эйнор взял меня за руку и поцеловал в ладонь. — Балуй его, сколько хочешь, целуй и обнимай. Но помни, что есть хороший способ вернуть пеленки и ползунки, если ты по ним очень уж соскучилась.
Я разгадала намек и расхохоталась. Детей дракон любил. Особенно в тот момент, когда мы пытались их зачать.
— Я подумаю, — шепотом пообещала ему и дотянулась до губ поцелуем. — Потом. Коула нельзя проморгать. Он обязательно сбежит на холм.
Ветер здесь был теплым, летним. Я любила берег реки, объятия мужа и заливистый смех нашего сына. Когда-нибудь историю Эйнора Завоевателя и королевы Ирины напишут в толстых книгах. А пока я буду жить и наслаждаться каждым днем.
