– Ты выглядишь прелестно, – сказал он, целуя тыльную сторону ее руки. – Мне будут завидовать все присутствующие здесь мужчины.
Румянец удовольствия окрасил ее щеки, хотя она была убеждена, что завидовать будут ей. Высокий и элегантный, в темно-серых панталонах и фраке цвета бургундского вина, с алмазной булавкой в галстуке, сверкавшей и переливавшейся, он выглядел строгим и не допускающим вольностей, но невыразимо прекрасным.
Джастин с улыбкой предложил ей руку, они прошли через холл и проследовали в гостиную.
Хотя Барбара и уверяла их, что вечер будет скромным и камерным, на деле он оказался образцом великосветского приема. На хорах играл оркестр, мебель сдвинули, чтобы освободить пространство для танцев. Гостиная была отдана во власть игроков в карты. Всю ночь к услугам гостей был великолепный буфет. Дом был роскошно убран в кремовые и серебряные тона, и гирлянды из вечнозеленых растений окутывали каменные потолки, а белые роскошные цветы в серебряных вазах распространяли тонкий аромат. С галереи доносилась музыка и смешивалась с голосами из гостиной. Эриел снова охватил страх. Принимая во внимание скандал с Хорвиком и поспешную женитьбу графа Гревилла на женщине сомнительной репутации, Эриел понимала, какой прием ожидает их в обществе. По мере того как они приближались к гостиной, пальцы Эриел, лежавшие на рукаве фрака Джастина, дрожали все сильнее. Ей казалось, что она слышит насмешливый шепот и ловит язвительные взгляды. Лицо Джастина оставалось любезным, но на щеке подрагивал мускул. Эриел отчаянно искала дружеское лицо в толпе гостей и очень жалела, что среди них нет Кассандры, но, увы, отец ее подруги, обеспокоенный своеволием дочери и ее склонностью навлекать на себя неприятности, запретил ей появляться на этом празднике. И на этот раз Китт пришлось подчиниться ему. Вместо нее Эриел встретила улыбающегося Клэйтона Харкорта, отвесившего ей изысканный поклон и склонившегося над ее рукой.
– Сегодня вы ослепительны, миледи, – сказал он с обворожительной улыбкой.
– Благодарю вас, Клэй. Я так рада, что вы здесь. – И это было правдой. Ей было так приятно встретить хоть одного друга в стане врагов.
Должно быть, Клэй прочел ее мысли, потому что он заговорщически наклонился к ней:
– Ваш муж подумал, что вам потребуется некоторая моральная поддержка. Поэтому я привел с собой друга. – Он повернулся к красивому седовласому мужчине, стоявшему рядом с ним, почти такому же высокому, как Клэй, и с такими же мягкими золотисто-карими глазами. – Ваша светлость, могу я вас представить графине Гревилл? Миледи, это герцог Ратмор.
Она низко присела в реверансе, и сердце ее бешено забилось – отец Клэйтона. Ей никогда не приходило в голову, что герцог Ратмор может оказаться на их стороне.
– Для меня это большая честь, ваша светлость.
Он улыбнулся ей, и в его улыбке она прочла явное одобрение.
– Напротив, это для меня удовольствие – познакомиться с вами, миледи, уверяю вас. Ваш муж и я, конечно, хорошо знакомы. Мне приятно видеть, что у этого плута наконец достало ума жениться. На женщине редкостной красоты, смею добавить.
Она, польщенная, слегка покраснела.
– Благодарю вас.
– Надеюсь, вы окажете мне честь и оставите для меня танец, молодая леди. Не для того же я трясся по грязным дорогам, чтобы узнать, что в вашей записной книжке все танцы уже распределены.
Она рассмеялась. Обходительность и любезность герцога привели ее в хорошее расположение духа, и она почувствовала себя легко.
– Ни в коем случае. Для меня честь танцевать с вами, ваша светлость, когда вы только пожелаете.
Он улыбнулся, и на одной щеке у него появилась ямочка. Она вспомнила, что и у Клэя есть ямочка, и только на одной щеке. На той же самой. Некоторое время они мило болтали, потом появился старый знакомый герцога и увел его. И все же усилия Клэя не пропали даром. Одобрение герцогом графа и его выбора резко изменило атмосферу в зале. Некоторые гости – лорд Фоксмор, которого Эриел мельком видела в Танбридж-Уэлсе, лорд и леди Окснард и с полдюжины других – по очереди подходили к ней выразить свое почтение. И леди Фоксмор, похоже, простила Эриел ее прежние приключения. Эриел отнесла это главным образом на счет деловых контактов лорда Фоксмора с Джастином и больших прибылей, которые это партнерство приносило. Вечер шел своим чередом, как казалось Эриел, и длился бесконечно долго, но пока все было хорошо. Оркестр заиграл вальс, и Джастин повел ее на площадку для танцев. Когда его рука обвилась вокруг ее талии, Эриел почувствовала себя по-настоящему хорошо и счастливо вздохнула.
– Я мечтал вальсировать с тобой, – тихо сказал Джастин.
Он увлекал ее все дальше и дальше по залу, и ей казалось, что они плывут.
– Мечтал? – Она почувствовала легкое прикосновение его бедра, его руку на своей спине, и знакомый жар вновь охватил ее тело.
– Много-много раз. – Его глаза не отрывались от ее лица. – Знаешь, что мне обычно снится?
Она не могла отвести взгляда от его жесткого смуглого лица.
– Что же?
– Наша брачная ночь. Я вспоминаю сладостный вкус твоих губ и то, как твое тело откликалось на мои ласки и что я чувствовал, когда был в тебе. Я мечтаю, чтобы это повторилось.
Внутри у нее все оборвалось. Она пыталась справиться с охватившим ее отчаянным томлением и на мгновение сбилась с ритма. Он привлек ее ближе и повел легко, снова войдя в ритм вальса. Разве могли его слова не вызвать в ней отклика? Она помнила каждое мгновение той ночи так же отчетливо, как и он. Музыка прекратилась слишком скоро. С легким поклоном он отступил в сторону, и взгляд его снова стал загадочным. Через несколько минут в зале появился герцог, чтобы потребовать обещанный танец. Эриел снова оказалась в центре зала, и озабоченный взгляд Джастина следовал за ней. Весь вечер он был к ней внимателен, старался ограждать ее от Барбары и ее прозрачных намеков и фальшивых снисходительных улыбок ее друзей.
«Возможно, я ошиблась, – думала Эриел. – Не исключено, что Барбара не права».
Но тут появилась группа запоздавших гостей, и внимание Эриел теперь было приковано к ним. Одна из вновь прибывших дам отделилась от группы. Это была высокая женщина с оливковой кожей, сильно выступающими скулами, высокой и полной грудью. Она была ослепительно красива и затмевала статью сопровождавшего ее седого низкорослого мужчину. Она была экзотична, и как только обратила на Джастина взгляд своих черных глаз, опушенных густыми ресницами, Эриел тотчас же поняла, что когда-то она была его любовницей. У нее на этот счет не возникло и тени сомнения. На мгновение грудь ее так сдавило, что ей стало трудно дышать. Она споткнулась и упала бы, если бы не сильная рука герцога на ее талии.
– Вы в порядке?
– Да… да. Я чувствую себя отлично. Только немного устала.
Он проследил за ее взглядом и нахмурился:
– Это леди Истгейт, близкий друг вашей золовки, но я удивлен, что она здесь.
