— Зачем? — ровно переспросил он. — Я тебя спас. Они все видели, какой магией ты обладаешь. Никто, даже твой самый рьяный защитник, не смог бы уберечь тебя от казни. Среди ловцов был отряд, подчиняющийся лично королю. Ты дала им дополнительный повод себя убить.
— Нет. — Я отрицательно качнула головой. — Они бы ничего не сделали. Слишком много тех, кому я пока нужна живой.
— И где были эти твои «те», когда тебя на их глазах похищал ужасный некромант? — Губы Тайлеса искривились в подобии усмешки. — Смертные непостоянны и слишком слабы. Сколько раз тебе обещали защиту и нарушали данное слово? Сколько раз адмирал королевского флота говорил, что будет оберегать, несмотря ни на что, но ему это не удавалось? Они все — и он, и считающий себя легендарным пират — всего лишь мальчишки, бессильные против истинной мощи.
— И эта мощь — ты? — безэмоционально спросила я.
— Эта мощь — верховный столп Глубины. Лайар, — произнес Тайлес, который вдруг стал казаться еще внушительнее, чем прежде.
Он подошел к стоящему рядом креслу и, опустившись в него, кивнул на соседнее. Почти не колеблясь, я заняла предложенное место, и некромант продолжил:
— Что ты знаешь о Глубине, Фрида? И о тех, кто ее населяет? — собственное имя в его устах заставило меня непроизвольно вздрогнуть. А он, не дожидаясь моих слов, ответил сам: — Все и ничего. Глубина есть в каждом из нас, и она бесконечна. Но существуют те, кто составляет саму ее суть. В ком не живет она, но кто живет в ней. Верховные столпы, одним из которых является покровитель смерти. В каждом некроманте есть частица его магии, которую можно развивать. Но есть такие темные маги, которые не хотят довольствоваться малым. Прибегнув к древним ритуалам, они призывают Лайара из самой Глубины, заключают с ним договор, скрепляют этот договор кровью и отдают часть души. С того момента в них находится не только магия, но и кровь Лайара. Я сказал — темные маги. Но в настоящее время такой маг всего один.
Облизав мгновенно пересохшие губы, я хрипло спросила:
— И этот маг — ты?
— В некотором смысле Лайар стал для меня названым отцом, хотя это очень обманчиво, — кивнул Тайлес. — У него в залоге вот уже несколько веков находится половина моей души. Пока служу ему, я наделен бессмертием и небывалой мощью, противостоять которой не способен практически никто в нашем двулунном мире.
Слух царапнуло прозвучавшее «практически никто», но уточнять я ничего не стала, слишком поглощенная иными мыслями.
Несколько месяцев назад я узнала, что являюсь потомком одной из ундин, расколовших кристалл душ. Затем оказалось, что мой отец — неуловимый могущественный некромант. А теперь меня ошарашивают новостью, что я прихожусь… названой внучкой самому Лайару?
Но это ведь бред! Так просто не бывает!
— Думаешь, такого не может быть? — угадал мои мысли Тайлес. — Скажи мне, Фрида, как ты думаешь, откуда у Кайера Флинта такая сила? Ты ведь видела, на что он способен, и это — лишь малая часть. У него в услужении теневой охотник, гидра повинуется каждому его слову. Откуда все это, Фрида?
Я и сама неоднократно задумывалась, откуда черпает свою магию Флинт — такую мощную, позволяющую непрестанно выходить сухим из воды. Изначально я полагала, что сильную помощь ему оказывает теневой охотник, потом — что Флинт не обходится без постоянной поддержки принца Дэрена. Но основную работу он всегда выполнял сам, исхитряясь добывать ценные сведения, находиться на шаг впереди остальных и ощущать связанную с кристаллом магию, которую с трудом распознавала даже я.
— Если ты сейчас скажешь, что он тоже названый сын Лайара — не поверю, — с сомнением произнесла я, не веря скорее собственным словам.
Что-то внутри меня уже натянулось в предчувствии очередного поразительного открытия.
— Я же сказал, магов, подобных мне, сейчас не существует, — возразил Тайлес. — Разумеется, Флинт не маг смерти. Он — сын Нагхара, хотя всячески пытается разрушить эту родственную связь.
Я опешила. Сын Нагхара?
Думала, открытие будет поразительным? Нет, оно стало шокирующим, Глубина меня поглоти! И на этот раз — уж точно невозможным! Это ведь попросту нереально!
— Тоже названый? — с напрасной надеждой уточнила я.
— Родной, — так спокойно, словно говорил о чем-то совершенно обычном, ответил Тайлес. — Верховные столпы Глубины, да и Поднебесья издревле любят принимать человеческий облик. Мать Флинта была красивой девушкой, и она приглянулась Нагхару. Шансов воспротивиться и не поддаться глубинному очарованию у нее не имелось никаких. Обесчестив ее, он просто ушел, а она, изгнанная из родного дома, стала торговать своим телом, чтобы хоть как-то обеспечить себя и новорожденного сына. Флинт узнал о своем отце, только когда покинул службу ловца, и, ненавидя его, отвергает всяческое высшее вмешательство в свою жизнь. Глупый мальчишка из-за детских обид отказывается от той силы, что принадлежит ему по праву рождения. Той силы, что многие страстно, но тщетно желают получить. С гидрой и теневым охотником, приставленными отцом, Флинту пришлось смириться. От них так просто не избавиться, да и пользу приносят немалую.
Чем больше я слушала, тем больше мне казалось, что я сплю. Несмотря на все то, что мне уже довелось пережить и принять, осознать такое все равно было непросто. Да, Флинт рассказывал и о своем нелегком детстве, и о матери, и о неизвестном отце… но кто бы мог подумать, что его отцом окажется сам Нагхар?! Зато это хотя бы объясняло, почему я чувствовала в нем нечто близкое. Хоть у меня родство с Лайаром было скорее условным, все же оно делало нас с Флинтом в некотором смысле похожими.
— Для кого ты собираешь осколки? — спустя долгую паузу спросила у Тайлеса. — Ведь не для…
— Лайара? — усмехнувшись, закончил тот. — Почему нет? Ты должна понять важную вещь, Фрида. Высшие силы от начала создания мира действуют руками людей. Направляют и управляют слабыми, заключают договор с сильными. Кристалл душ — желанный артефакт не только для людей. Кто-то хочет его воссоздать, кто-то уничтожить. Лайар относится к последним. Та, кто мне платит, тоже желает собрать осколки лишь для того, чтобы они не были собраны. Наши желания совпадают, поэтому я принимаю деньги и некоторые прилагающиеся бонусы, упрощающие мне задачу.
У меня родилось предположение, которое в следующее мгновение преобразовалось в практически полное убеждение, и я не преминула высказать его вслух:
— Тебя наняла кронпринцесса?
— Ты моя дочь даже больше, чем я предполагал. — В кривой усмешке появился оттенок довольства.
От таких слов я дернулась, как от пощечины. Но Тайлес этого не заметил или просто сделал вид.
— Оксара неглупа. Она понимает, что, если ее брат соберет кристалл, власть не удержать ни ей, ни даже их отцу. Но Дэрену кристалл не достанется, как, впрочем, и остальным. Я об этом позабочусь.
Он посмотрел на меня в упор, чуть сузил еще сильнее потемневшие глаза и произнес:
