Вперед шагнуло войско, Закаленное в боях. Копейщики в доспехах, Вожди на лихих конях. То войско северян Оружием блистает, Король Сигтрюгр ведет, Людей и никогда не отступает. Именно так поэт, юный священник из Эофервика, описал наше выступление из Хеагостилдеса, и это лишний раз доказывает, что поэтам нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Он описал все так, будто мы ехали организованной колонной, но на самом деле это был просто кавардак, Сигтрюгр, может, никогда и не отступал, но был раздражителен и нетерпелив, а вьючных лошадей заново навьючивали, веревки рвались, воины укрывались от моросящего дождя в тавернах и заказывали все больше эля, и вот уже два ярла сошлись в драке из-за пропавшей лошади, а их отряды превратили это происшествие в побоище, оставив двух мертвецов и шесть раненых. Так что только к полудню войско двинулось вперед. Воины Сигтрюгра шли в авангарде, а мои замыкали колонну, следуя за огромным табуном вьючных лошадей. Однако, несмотря на погоду и задержки, наше могучее войско наконец-то двигалось, И с ним две женщины.
Вероятно, женщин было намного больше, как обычно, но эти даже не пытались спрятаться среди слуг и мальчишек, а ехали на серых лошадях. Обе были юны, лет шестнадцати-семнадцати, с распущенными волосами, как у незамужних девушек, и в запачканных грязью белых платьях.
— Иисусе Христе. — выдохнул Финан, увидев их.
Их вел третий необычный наш спутник, Иеремия, обрядившийся в свое епископское великолепие. Он безрассудно скакал вдоль колонны, отчаянно размахивая руками.
— Господин, господин! — радостно крикнул он мне, пытаясь остановить коня. — Тпру, Вельзевул, стой! — Наконец, ему удалось осадить лошадь, и Иеремия улыбнулся. — Я привел ангелов, господин.
— Ангелов. — ровным тоном повторил я.
— Эльвину и Сунниву. — пояснил Иеремия, указав на девушек, и, очевидно, считая вопрос исчерпанным. — Они ангелы. — настойчиво повторил он, почуяв мое недоверие.
— Как по мне, они больше похожи на женщин. — сказал я. — И красивых женщин, из-за них воины могут и подраться.
— Ты должен смотреть глазами веры. — упрекнул меня Иеремия. — Я не могу позволить тебе сражаться со Скёллем без ангельской помощи. Господь мне повелел! Он сказал, что даже камень Давида не дарует тебе победы без моих ангелов. — Он помолчал и нахмурился. — Камень еще у тебя, господин?
— Конечно. — солгал я.
— Тогда мы нанесем могучий удар. — самодовольно заявил он.
— А еще у меня сеть кое-что и от языческого колдуна. — поддразнил я «епископа».
Тот в ужасе вытаращился на меня.
— Ты. — Он осенил себя крестом. — что у тебя?
— Горшок с мазью, превращающей людей в волков.
— Нет, господин, нет! Это дьявольская мазь! Ты должен отдать ее мне!
— Она у моего слуги. — беспечно ответил я.
По правде говоря, я и сам не знал, зачем взял ее с собой, и уж точно не собирался испробовать, но и выбрасывать не хотел.
— Я буду защищать тебя от сатанинских уловок, господин. — сказал Иеремия. — а мои ангелы будут тебя хранить.
Я хотел отослать его обратно в Линдисфарену, но в это холодное, слякотное весеннее утро его появление или хотя бы вид его ангелов заставили моих воинов улыбнуться.
— Береги своих женщин. — сказал я. — Мне не нужны неприятности.
— Господин. — возразил он. — Не может быть никаких неприятностей, Эльвина и Суннива — райские существа, а в раю нет брака.
— Я ничего не говорил о браке.
— В раю все мы будем непорочны, господин!
— Непорочны? И это ты называешь раем? — Я не дал ему времени на ответ. — Забирай своих женщин и смотри, чтобы они оставались непорочными, а сам поезжай с обозом.
