Экскурсия семинара бухгалтеров Вообще немного, если только не получали заказ от императорской семьи или не находили спонсора.
Профессиональные занятия искусством в России никогда не были особо прибыльным делом. Учиться на художника и сегодня надо очень долго, а потом уже как кому повезет.
Первыми профессиональными русскими художниками были, вероятно, монахи-иконописцы, и вряд ли они получали за свой боговдохновенный труд какое-то материальное вознаграждение, хотя если икона писалась по заказу частного лица, то ее исполнение, разумеется, оплачивалось. Только плату получал не конкретный исполнитель, а монастырь, и не всегда деньгами. Знатный боярин или член царской семьи мог расплатиться с монахами землей или даже парой-тройкой деревенек с крепостными. Хотя если церковные заказы исполняли миряне, каковыми, например, являлись Дионисий и его сыновья, то, вероятно, какое-то материальное вознаграждение за свою работу они все-таки должны были получать. Жить-то на что-то надо.
В XVII веке основной структурой, объединяющей лучших русских художников, становится Оружейная палата. Иконописцы, ювелиры, оружейники, граверы, приписанные к ней, находятся на государевой службе и получают жалованье, а также, видимо, и своего рода премии за особенно удачные работы.
В XVIII веке Петр I, который стремится упорядочить и бюрократизировать всю российскую жизнь, в том числе и художественную, приписывает всех профессиональных художников к одному ведомству – Канцелярии от строений, где они составляют так называемую живописную команду. У сотрудников этого ведомства было много работы, они исполняли росписи в строящихся царских резиденциях, писали парадные царские портреты, а также работали и по частным заказам, что позволяло им дополнительно немного заработать. Своя «живописная команда» была и в ведомстве Святейшего Синода, чьи художники, соответственно, исполняли росписи и иконы для новых церквей Санкт-Петербурга, а также реставрировали и подновляли старые. Синод платил штатному художнику 600 рублей в год, жалование художника в Канцелярии от строений было раза в два меньше. Выгодным делом была работа по заказам, особенно исполнение серий придворных портретов во время коронационных мероприятий.
В 1757 году в Санкт-Петербурге была создана Академия художеств, и вся художественная жизнь России сосредоточилась вокруг этого нового учебного заведения. Академия художеств давала будущему художнику очень качественную профессиональную подготовку, но весьма посредственные общие знания, а на такие вещи, как хорошие манеры, умение вести себя в обществе и т. п., там и вовсе не обращали внимание. Это сильно ограничивало дальнейшие шансы пробиться в жизни у юных учеников Академии (туда зачастую поступали дети 10–11 лет, а то и младше, как, например, Андрей Иванов, отец знаменитого Александра Иванова, который, будучи сиротой и воспитанником одного из московских сиротских приютов, был принят на обучение в Академию художеств шести лет от роду).
Художник, получивший в России XIX века профессиональное образование, имел не так много возможностей устроить свою жизнь. Самый благоприятный вариант – это остаться при Академии художеств, получить через шесть лет преподавания должность профессора, а с ней и всякие приятные дополнения в виде стабильного жалованья и казенной квартиры с прилагающимися бесплатными свечами и дровами.
Те, кто заканчивал Академию с большой или малой золотой медалью, получали, как это называется в наше время, грант на заграничную поездку. Это были довольно приличные деньги – 1500 рублей золотом в год (или 6000 рублей ассигнациями), причем поездка была рассчитана на три года. Это должно было дополнить его профессиональное образование знакомством с современным западным искусством и с классическими его образцами, хранящимися в музеях Европы. По возвращении такой стипендиат должен был отчитаться, показав свои новые произведения публике и прежде всего Императорскому двору. Если итоговая работа принималась благосклонно, то пансионер получал звание академика. Впрочем, это было только звание, за которым не стояло никаких финансовых подкреплений.
Окончившие Академию или Училище в Москве со званием классного художника могли довольствоваться лишь преподаванием рисования, черчения и чистописания в школе или гимназии и, соответственно, учительской зарплатой.
Художник, не имевший официальной должности, мог рассчитывать только на себя и свои собственные ресурсы. Так, Алексей Венецианов, который в своем имении создал собственную художественную школу для талантливых крестьянских детей, содержал ее на личные средства и доходы. Когда на склоне лет ему стало катастрофически не хватать денег, он начал очень много работать по заказам, расписывая церкви в Твери и окрестных селах и исполняя портреты.
Вообще, у русского художника в XVIII–XIX веках было мало шансов заработать на портретах или на других заказных полотнах. Везло в этом отношении только единицам, причем тем, кто хорошо зарекомендовал себя при Дворе. Но заказчики из числа богатой аристократии предпочитали заказывать свои портреты у иностранцев, работавших в России, или вообще выезжали за границу и позировали самым дорогим и модным европейским мастерам. Мелкопоместное дворянство не имело средств даже для оплаты труда более-менее профессиональных русских художников, поэтому эта категория потенциальных клиентов довольствовалась мазней своих крепостных. Конечно, были среди крестьян и талантливые люди, но только у таких меценатов, как Шереметевы, была возможность учить своих крепостных живописи в Академии художеств. Поэтому усадебные портреты представляют собой по большей части очень любопытные образцы наивного искусства или примитива.
