– Да.
– Но в том-то и заключается самое приятное. Название только кажется абсурдным, потому что уж больно приземленное.
– Что вы имеете в виду?
– Саму по себе тему и простоту. А теперь возьмите, к примеру, «Вечную радость бытия», или «Творческую эволюцию», или «Побочные эффекты цивилизации» – разве не абсурдно звучат названия этих книг, если трактовать их буквально? Они, если разобраться, и сводятся к тому, как прожить на фунт и шесть шиллингов, но выглядят заумно. Не спорьте, так оно и есть. До меня тогда сразу дошла вся польза книги, потому что я как раз стремилась понять, как выжить на самые скромные доходы. Прекрасно обладать развитым интеллектом и пользоваться им, но ведь прежде всего машину следует заправить хоть каким-то топливом.
Мистер Кэмпион заерзал на своем ведерке. Он почувствовал себя так, если использовать усложненный интеллектуальный образ, будто разговаривает с человеком, находящимся в противоположном конце замкнутого в кольцо туннеля, стоя с собеседницей спиной к спине. Но, разумеется, существовала вероятность, что ему выпала роль Алисы в Стране чудес.
– В ваших словах есть элемент неоспоримой истины, – осторожно промолвил он. – И как? Вам все удается?
– Не совсем. Бун жил в районе, больше напоминавшем сельскую местность. Кроме того, его вкусы были не столь взыскательны. А я… Боюсь, я лишь дочь свой матери.
Мистер Кэмпион даже немного удивился, вспомнив о знаменитой Теофиле Палиноуд, поэтессе шестидесятых годов прошлого столетия. Теперь он заметил семейное сходство. Это смуглое, полное жизни лицо, горевшее стремлением к вечным поискам прекрасного, но неосуществимого, однажды улыбнулось ему с обложки небольшого красного томика, стоявшего на одной из книжных полок его бабушки. Мисс Джессика во всем напоминала ее, вплоть до вьющихся кольцами нежных локонов.
Ее ясный и звучный голос прервал его размышления.
– Но мне почти удается. Одолжу вам эту книгу. Она помогает людям решить многие проблемы.
– Я так и думал, – кивнул Кэмпион. – Но могу я полюбопытствовать, что у вас вот здесь?
– В этой жестянке? Самая пахучая смесь находится в другой. Особая мазь для колена бакалейщика. А здесь бульон из части овечьей головы. Только из нижней челюсти. Покупать всю голову слишком дорого. У Буна сказано: «Используйте две нижних челюстных кости стоимостью в фартинг», но напомню, что он жил в сельской местности и в другое время. Современные мясники просят с вас больше и не горят желанием помочь.
Он посмотрел на нее с изумлением.
– Разве это настолько необходимо?
На лице Джессики появилось жесткое выражение, и Кэмпион понял, что разочаровал ее.
– Что вас конкретно интересует? До такой ли степени я бедна, чтобы жить подобным образом, или просто сошла с ума?
Очень верное определение основного направления его мыслей поразило Кэмпиона. Быстрота работы ее интеллекта в одинаковой мере пугала и привлекала. Он сообразил, что честность с ней становилась не только лучшей, но и единственно возможной линией поведения.
– Простите меня, – смиренно произнес он. – Но я все-таки почти ничего так и не понял. Вы должны дать мне возможность ознакомиться с этой книгой.
– Непременно. Но вы должны иметь в виду, что, как и все по-настоящему важные, наполненные ценной информацией книги, эта взывает прежде всего к вашим эмоциональным желаниям. Я пытаюсь сказать, что если вами не овладеет по-настоящему жгучее стремление постичь смысл определенного рода любви, то вам не под силу будет извлечь лучшее из «Пира» Платона. Точно так же, если вы всерьез не ставите перед собой цель жить на значительно более скромные средства, чем даже смеете надеяться, то вам не добраться до подлинной сути труда Герберта Буна. Он вызовет у вас отвращение и скуку. Я ясно объясняю?
– Разумеется, – кивнул Кэмпион.
Его взгляд сначала блуждал среди наводившего депрессию нагромождения грязных банок на столе, а затем он снова всмотрелся в умное и гордое лицо Джессики. Как он догадывался, она была лет на десять-пятнадцать моложе брата и сестры.
– Использование консервных банок вместо сковородок – тоже идея Буна? – спросил Кэмпион.
– Да. Я сама в этом смысле непрактична, а потому безоговорочно следую советам автора. Может, именно поэтому я и добиваюсь относительного успеха.
– От души надеюсь, что добиваетесь. – Он выглядел настолько озабоченным, что она рассмеялась и сразу помолодела еще на несколько лет.
– У меня меньше денег, чем у остальных, не потому, что я младшая сестра. Просто так случилось, что я доверила старшему брату Эдварду право инвестировать бо́льшую часть своего наследства. – Ее тон приобрел возвышенные викторианские нотки. – Он был человеком с множеством деловых идей и в определенном смысле скорее походил на мою маму и меня, чем на Лоренса или старшую сестру Эвадну. Но при этом его не отличала особая сообразительность в бизнесе. Эдвард потерял все наши деньги. Несчастный, мне его жаль. Не раскрою перед вами точную цифру моих нынешних доходов, но измеряются они в шиллингах, а не в фунтах. И все же, благодарение Богу и мудрости Герберта Буна, я вовсе не считаю себя бедной женщиной. Использую дарованный мне интеллект, чтобы жить по-своему. Вам мой образ жизни может показаться странным, но это мой образ жизни, и он никому не наносит вреда. Теперь скажите, вы считаете меня чокнутой?
Кэмпион и сам не был лишен шарма. Его улыбка тоже умела обезоруживать.
– Нет, – сказал он. – Вы – рационалистка, хотя, может, сами не осознаете этого. Это мой чай, не так ли? Где вы собираете крапиву?
– В Гайд-парке. Там много травы, я имею в виду полезные растения, если поискать хорошенько. Поначалу я ошибалась. С растениями, знаете ли, необходимо обращаться очень аккуратно и точно знать их. Я даже болела из-за них в силу своего невежества, но теперь, как мне кажется, постигла эту науку.
Кэмпион, сидевший на перевернутом ведре, с опаской покосился на серую жидкость, от которой еще шел пар, поданную ему в небольшой баночке из-под джема.
– Да, и это полезно, – добавила Джессика. – Я пью такой чай все лето. Попробуйте его, и если вам не понравится, я пойму. Однако книгу вы прочитать обязаны. Мне бы очень хотелось обратить вас в свою веру.
Он попытался сделать хорошую мину при плохой игре. Но вкус все равно показался вызывающим рвоту.
– Лоренсу тоже не по душе этот чай, – призналась Джессика, – но он все равно пьет его. А еще пьет мой чай из тысячелистника. Его интересует мой метод, хотя он ведет более нормальную жизнь. Лоренс не одобряет моего стремления обходиться без денег, хотя не представляю, как бы он себя повел, водись они у меня. Своих-то у него нет, как и у меня.
– Но все же вам нравится брать шестипенсовики, – пробормотал Кэмпион.
Он не то чтобы произнес слова необдуманно, но сделал это словно не по своей воле. Ему показалось, будто Джессика колдовством выманила их. И, судя по выражению ее лица, с изумлением понял: так оно и было.
