рубиновых губ, твой Джеронимо».Девушка посмотрела на золотой кулон, лежавший на дне шкатулки. Женщина заплакала. Она не понимала причины своих слез. Джеронимо, смысл ее существования, был сейчас далеко, с другой женщиной. Даже не ревность, а слепую зависть почувствовала француженка к жене князя. Девушка выпустила из своих рук письмо. Слезы окропили нежное золото украшения. Арабелла одела кулон на шею, по которой лились струи соленой жидкости. Дочь герцога, движимая слепым отчаянием, решила написать письмо своему возлюбленному. Но женщина не знала, что писать. Буря неистовых чувств томилась в каждом уголке разбитого сердца. И, наконец, девушка решила написать строгое, бесчувственное послание. Как она его отправит, Арабелла не знала. Перо выводило строгие слова на пергаменте: «Не утруждайте себя мыслями о несчастной рабыни Вашей любви. Меня ссылают в Англию. Отныне я – камеристка графини. Моя жизнь круто изменилась, но я надеюсь, что Вы меня не забудете, о большем я не смею даже мечтать.
Несчастная Арабелла».
Девушка вонзила ногти себе в ладонь. Боль новым хлыстом отразилась в душе молодой женщины. Мадам де Фрейз безвольно смотрела, как ее слезы мочат письмо. Когда от послания ничего не осталось, девушка бросила лист бумаги в огонь. Какой смысл, что-то писать тому, кто и думать о ней позабыл? Арабелла подошла к окну: закат, возможно, последний закат во Франции для нее. Девушка неохотно принялась собирать свои вещи. Укладывая роскошные, шелковые платья, корсеты, юбки, плащи, вуали и шляпки в чемодан, молодая женщина мысленно проклинала судьбу. Эта внезапное изгнание было так ужасно, что даже одна мысль об этом обжигала, как раскаленная секира. Мадам де Фрейз отправляется в незнакомый, туманный, полный опасностей, Лондон. Графство Вудворд было особым эталоном роскоши и богатство. Все графы этого рода никогда не могли пожаловаться отсутствием наследника мужского пола. Вот и у графини родилось две дочери и два сына. Самый старший сын – Дольф Вудворд, занимался делами покойного отца в Уэльсе, четырнадцатилетняя Нелла Вудворд отправилась на учение в Италию. С леди Брионни осталась только младшая, семилетняя дочь Пегги и распутный сын Ньют, о любовных похождениях которого ходили легенды.
Дочь герцога печально провела рукой по зеленому дамаску. В этом платье она была во время приезда Джеронимо. Этот наряд стал для нее особым оберегом, талисманом. Девушка положила платье на дно чемодана и поклялась, что наденет его в тот день, когда станет законной женой князя. Наступала ночь, последняя ночь во Франции. Собрав все необходимые вещи для печального путешествия, Арабелла закрыла дверь на щеколду и приказала никому ее не беспокоить.
– Мой малыш, – печально проворковала молодая женщина, обращаясь еще к не рожденному ребенку: – Что нас с тобой ожидает? Папа уехал, он с другой женщиной, с другой семьей. А мы здесь, готовимся к ссылке. Но ты не бойся, мой маленький, я тебя в обиду не дам. Уже однажды я потеряла ребенка, он был таким же беззаботным, крохотным, беззащитным, как и ты. Но я не переживу, если с тобой, малыш, что-то случиться. Ты единственная утеха в моей жизни. Англия – ведь это не ад какой-то. Люди и там счастливо живут. Даст Господь, и твой папа вернется из Рима и возьмет тебя на руки. Мы будем жить, как любая другая счастливая семья. Будут позади все беды, горести, печали. Такой день настанет, я знаю. А сейчас ты, моя крошка, должен появиться на этот свет, а в будущем стать князем фон Формине. Ты будешь править княжеством, для каждого твое слово станет законом. Ты родишься мальчиком и обретешь власть наследника.
Каждое слово, произнесенное леди, было запечатано у нее глубоко внутри. Женщина надеялась, что малыш услышал ее.
ГЛАВА 26
Туманный, едва видимый, горизонт вырисовывался из-под холодных туч. Легкое суденышко колыхали волны во все стороны.
– Если мы не погибнем, будет чудо, – запыхавшись, прибежал в каюту Арабеллы подручный капитана: – Судно качает, будто клиновый листок. Течение очень сильное. Капитан боится, что не сможет довести Вас до берега, мадам.
Молодая женщина, тяжело дыша, вновь опустилась над тазиком. Последнее время на корабле ее постоянно тошнило. Морской болезни не было, но беременность давала о себе знать. Каждый раз, задыхаясь от нового приступа рвоты, девушка жалела, что отправилась в Англию морем. Лучше было бы несколько месяцев трястись в карете с постоянными передышками, чем изнывать на этом проклятом судне.
– И без твоих новостей леди плохо, – пробурчала Ирен, служанка Арабеллы.
– Прошу прощения, но мы можем остановиться в Кале. По крайней мере, к нему мы быстрей доплывем, чем к Англии.
– Нет, – девушка вытерла губы платком: – Мы не можем терять времени. Я столько времени промучилась на этом идиотском судне не для того, чтобы ночевать в таверне в Кале. Мы должны плыть в саму Англию. Иначе на этом корабле я просто умру. Якорь не бросайте, плывите без остановки.
– Но, леди, наше судно может просто утонуть. Мы не входим в Темзу, ибо там течение еще сильней. Эта река точно нас заберет.
– Если я не ошибаюсь, только через Темзу мы приплывем в Лондон. Остановок в других портах не может быть. Продолжайте плыть. Даже если мы будем обречены на смерть, я не остановлюсь в других портах Англии. Лондон, и только Лондон – наше направление. Так и передайте капитану.
– Зря, леди, зря. Вы не боитесь, что у Вас начнется морская болезнь? При беременности это к добру не приведет. До рождения ребенка мы бы побыли в Кале, а уже потом….
– Нет, Ирен, – Арабелла, шатаясь, села на твердую койку: – И речи об этом быть не может. Четыре месяца провести непонятно где, скитаясь по улицам этого Кале? Это ты предлагаешь? Мой ребенок должен появиться в Лондоне, там, где ему обеспечат очень хороший уход. Ведь графиня Вудворд пообещала, что лично наймет нянек моему малышу. Ой, как мне плохо, – дочь герцога откинулась на подушки, обхватив руками живот.
– На пятом месяце беременности тошнота свойственна женщине. Потерпите.
– Не нужно было отправляться по морю, пока не родиться ребенок. Я боюсь, – женщину вновь вырвало.
– Мадам, поспите немного. Вы ведь почти не спите, ничего не ешьте. Совсем исхудали. Для малыша это очень плохо. Лекарка утверждает, что отвар из липы в скором времени Вам поможет. Тошнота может совсем и не пройдет, но судороги в желудке прекратятся. А сейчас выпейте молока.
Арабелла пригубила стакан с холодной жидкостью. Судно так сильно шатало, что девушка едва не выронила чашку.
– Берега! Мы видим берега! – раздался протяжной крик на палубе. Теплота известия, подобно вину, разнеслась по всему телу дочери герцога.
– Мадам, через час мы прибудем в Англию. Я знаю, что Вы гневаетесь, но может быть, все-таки, лучше причалить к Кале. Если хотите…., – молодая женщина подняла руку, призывая новоприбывшего слугу к молчанию.
– В какой лондонский порт мы пребудем?
– В Куренд-порт, леди Арабелла. Но мы можем переночевать в таверне, а утром отправиться в Лондон, или сразу с корабля поехать.
