Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
— Спрашивал вообще-то, — разгибаясь, припомнил я. — В самый первый вечер. Ты замялась, нахмурилась, а потом нас прервали, — ткнул пальцем в жующую сыр Марину.
Та тут же откликнулась:
— Ну как маленькие, ей-богу. У одного совершенно нездоровые ассоциации, вторая давно из детских штанишек выросла, а все стесняется. Какие проблемы, я не пойму? Чего тебе так смешно стало?
Мы с Никулей переглянулись, будто провинившиеся сорванцы, которых отчитал мудрый наставник. С одной стороны, в разглагольствованиях человечки имелось зерно здравого смысла, а с другой… Я снова посмотрел на Веронику, колупающую носком пол, и мои губы повторно расползлись в ехидной улыбке. Не объяснять же Марине, что при упоминании упырей я представляю совершенно конкретных представителей северной народности, граничащих с нашими и человеческими землями. У ребят, кстати, тоже с чувством юмора худо, обидчивые они до ужаса, чуть что, сразу в драку лезут. И вот, думается, остроклюв-то как раз понял ход моих мыслей.
Марина закатила глаза к потолку и громко фыркнула:
— Нет, ну не бить же его, как в детстве. Никусь, ты взрослая самодостаточная личность…
Человечка, видно, хотела продолжить прочувствованную речь, но заметила наши идиотские моськи и захихикала.
— Короче, родная, замуж выйдешь — забудешь, как страшный сон.
Я подмигнул Веронике, вложив в мимику как можно больше нахальной двусмысленности. Судя по тому, как она вновь покраснела, девушка отлично уловила намек. А вот не рой другому яму, называется.
— Все, тащи эту бандуру обратно, я несогласная, — вернулась Марина к изначальной теме.
— Нет уж, фиг, — пошла в наступление Ника, сосредоточивая внимание на подруге. — Ты тут меня сдала с потрохами, отрабатывай теперь. Ничего не знаю.
— Если бы ты ее не притащила, и вопросов бы не возникло, — парировала не менее упрямая Марина. — Сама виновата, сидели тихо-мирно, примус починяли.
— Да в чем, собственно, дело? — не выдержав, вмешался я. — Что это такое вообще?
Моя человечка раскрыла чехол и, игнорируя протесты подруги, извлекла на свет инструмент. То, что он имеет непосредственное отношение к музыке, я догадался. Нечто подобное, со струнами и грифом, имелось и у нас, но провести аналогию не получилось.
— Виолончель, — погладив пальцами гладкий, покатый бок, сообщила соседка. — А вот эта вредина прекрасно на ней играет. — Остренький ноготок прицельно выявил музыканта.
— Игра-ла! — уточнила Марина и демонстративно налила себе новую порцию вина, всем видом показывая, что сдавать позиции не собирается. — Сыта по горло, видеть ее больше не желаю. Выносите тело, я в завязке. — Укоризненно прищурилась: — И даже не смотри на меня так, прекрасно знаешь, сколько литров пота и слез оросили этот кусок дерева. Уноси давай.
Моя хитрая лисица сменила тактику и заголосила, преданно заглядывая в глаза Марине:
— Ну зяконька, ну рыбка моя, ну будь добренькой! Пожалуйста-препожалуйста, я так люблю тебя слушать, правда-правда!
Я с изумлением наблюдал неожиданно образовавшийся балаган, переводя взгляд с девчонок на загадочный инструмент. Очень захотелось понять, каким же образом он смог выпить столько крови непрошибаемой Марине, что заслужил к себе столь явное отвращение. Виолончель — красивое слово. Такая невинная, совершенно неопасная с виду вещь уже заранее вызвала во мне уважение. Без разницы даже, как она звучит, но прогнуть Марину — это сильно. Тем временем Вероника продолжала атаки, направленные на размягчение черствого сердца подруги:
— Разве я часто прошу? И к себе забрала, чтобы ты перестала ненавидеть ни в чем не повинный инструмент.
— Ты забрала, чтобы я его не продала, — уже куда слабее сопротивлялась Марина.
— Не важно, ты сама бы потом пожалела, я знаю.
— Угу, не дождешься.
— Мариш, не капризничай, мне надо. Я вчера такого стресса хапнула, — перешла на новый уровень домогательств Никуля.
Вот же коварная бестия, по самым тонким местам бьет, ничем не гнушается. Надо с ней ухо востро держать, а то как в прошлый раз обведет вокруг пальца, и не заметишь, что на все согласился на самых невыгодных условиях. Жухало мое няшное.
Маринина решимость дала трещину, ее губы дрогнули, а задумчивый взгляд скользнул по виолончели.
— Не знаю… Нет, уноси.
— Ну хоть одну крошечную малипусечку? А я скажу, какой подарок приготовил Крылов. Стопудово тебе дико понравится!
Все, добила — в глазах и без того почти сдавшейся Марины зажегся огонек любопытства.
— Козявина ты, поняла? — беззлобно усмехнулась девушка. — Не надо портить сюрприз, я просто так сыграю, — и, предупреждая встрепенувшуюся подругу, сурово закончила: — Но только одну.
— А-а-а, ты чудо! Спасибо, ура-ура! Держи смычок.
Вероника столь искренне радовалась, что мы с Мариной тоже заулыбались. Я с живейшим интересом наблюдал, как бережно девушка прикоснулась к инструменту, как оперла его на разведенные в стороны бедра и как мгновенно изменилось ее лицо. Словно передо мной сейчас сидела другая, неизвестная ранее Марина. В ней не осталось тех неуловимых черт, что позволяли сравнивать с ведьмой, тело приобрело пластичность, взгляд наполнился внутренним светом, губы тронула непривычно теплая и абсолютно искренняя улыбка. Такая Марина мне нравилась гораздо больше. Теперь в ней сложно было заподозрить отъявленную демоницу, перед нами сидела милая и немного наивная девчонка. Она несколько раз осторожно провела смычком по струнам, пробуя звук и как будто приветствуя старого друга.
Звук, к слову, вышел так себе, и я разочарованно выдохнул: слишком резкий, скрипучий, аж пробрало всего до костей. Мой тонкий слух оскорбленно скривился, хотя подозреваю, что у нынешнего тела с восприятием такого плана все гораздо проще. Ну и хвала Храмовнику, еще не хватало подвергнуться изощренным пыткам от милейшей дамы напротив. Марина и сама недовольно дернула плечом, подкрутила выступающие части на грифе. Еще раз провела по струнам, удовлетворенно кивнула самой себе, подняла на подругу одухотворенный взгляд и спросила:
— Какую?
У нее даже тембр голоса изменился, стал теплее и мягче. А мне все не верилось, что можно так сильно преобразиться в одночасье, и из-за чего — музыки. Кто бы ожидал от Марины подобного?
— Спрашиваешь еще, конечно, «Сладкие мечты». Мне никогда не надоест их слушать в твоем исполнении.
Ника умильно подперла щеки кулачками, а ее подруга тихо рассмеялась:
— Будут тебе мечты, козявка.
Она прикрыла глаза, словно настраиваясь, глубоко вдохнула и… Синие мохнокрыльца, у меня челюсть отпала. Человечка провела смычком раз, другой — короткие, частые соприкосновения заставили инструмент откликнуться низким, грудным голосом. Не было тягомотины, режущей по слуху и нервам. Внимание сразу же захватили в плен энергия и ритм, полностью отражающие характер исполнительницы. С первых нот появилась интрига, я затаил дыхание и с напряжением ожидал развязки, предчувствуя, нет, предвкушая развитие. Марина не подвела — после туманных намеков вступления более высоким, тягучим голосом запела основная партия, вызывая в душе приятное томление. Я посмотрел на Веронику: она с обожанием взирала на подругу, и, отлови меня в темном переулке демоны, в этот момент я разделял ее чувства. Проникновенная мелодия ласкала слух и действительно завораживала.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
