— Ничего себе грузчики, — тихо сказал Джеф, — прошли как ураган.
Они вернулись в спальню. Десять или двенадцать фотоальбомов были свалены в углу. Бросалось в глаза, что некоторые страницы вырваны.
— Я думаю, что первый альбом был продан в тот день, когда изобрели фотоаппарат, — заметил Ортиз, — никогда не мог понять эту страсть к старым фотофафиям. Когда старики умирают, новое поколение хранит фотографии из-за сантиментов. А третье поколение хранит часть фотографий прадедов, чтобы доказать, что и у них были предки и глубокие корни.
— Вместе с медалями и призами сохраняется память о наших предках, — сказал Джеф, — интересно, ребята, которые были здесь, нашли, что искали?
— Пришла пора пообщаться с миссис Нолан, не так ли? — спросил Анджело. — Она прикрывается своим адвокатом, но, может быть, все-таки согласится ответить на некоторые вопросы в его присутствии.
Они снова остановились в гостиной.
— Этот подросток внизу сказал, что грузчики забрали с собой какие-то коробки. Как ты думаешь, что было в них?
— Чего здесь может не хватать? — спросил Джеф.
— Кто ж знает?
— Бумаг, — быстро произнес Джеф. — Ты видишь где-нибудь здесь хотя бы какой-нибудь счет, письмо или просто клочок бумаги? Уверен, что кто бы здесь ни был, он не нашел того, что искал. Может, он искал сейф с ценностями или расписки?
— Как тебе это произведение искусства? — сухо поинтересовался Ортиз, поднимая разбитую раму от картины или зеркала. — Мне представляется, что прежде над диваном висело зеркало, которое Зак вынул из рамы и сотворил это уродство. — В центре рамы располагалась большая карикатура на Зака Виллета, вокруг которой было прилеплено клейкой лентой много фотографий с надписями. Ортиз прочел надпись под карикатурой: — «Заку, по случаю двадцатипятилетнего юбилея в Клубе Вашингтонской долины». Полагаю, всех в тот вечер попросили оставить свои фотографии с пожеланиями. Спорю, они еще спели для бедолаги:
Лучше парня нет на свете,
Знают взрослые и дети[14].
— Давай возьмем это с собой, — предложил Джеф. — Может, найдем что-нибудь интересное. А сейчас уже девятый час, не слишком рано, чтобы нанести маленький визит миссис Нолан.
«Или же Лизе Бартон», — мысленно поправился он.
66
— Мамочка, можно я сегодня останусь с тобой дома? — спросил Джек.
Вопрос был настолько неожиданным, что я была ошеломлена. Но скоро нашла выход.
— Я видел, что ты плакала, — заявил он.
— Нет, Джек, — возразила я. — Просто я плохо спала прошлой ночью, и мои глаза устали.
— Ты плакала, — повторил он.
— Хочешь пари?
Я старалась, чтобы мой голос звучал так, как будто мы играем. Джек любил игры.
— На что спорим? — спросил он.
— Я скажу тебе на что. После того как я отвезу тебя в школу, я вернусь и немного вздремну, и если, когда я буду забирать тебя из школы, мои глаза будут красивыми и яркими, ты будешь должен мне сто триллионов долларов.
— А если они не будут красивыми и яркими, ты будешь должна мне сто триллионов долларов.
Джек стал смеяться. Обычно мы расплачивались за подобные ставки порцией мороженого или походом в кино.
Наш спор разрешился тем, что Джек охотно согласился на то, что я отвезу его в школу. Я успела добраться до дома, прежде чем на меня снова нахлынули воспоминания. Я чувствовала себя в западне и абсолютно беспомощной. Насколько я знала, Зак рассказал всем, что я встречалась с ним. Как я могла объяснить, что он рассказал мне о наличии у него доказательств, что Тэд Картрайт убил моего отца? И где сейчас его доказательства? Меня практически обвиняют в убийстве Джорджет Гроув и садовника. Я дотрагивалась до Зака. Возможно, отпечатки моих пальцев остались на его машине.
Я страшно устала и решила, что мне следует сделать то, о чем говорила Джеку, то есть пойти и немного вздремнуть. Когда я поднималась по ступенькам на второй этаж, зазвонил звонок. Моя рука словно приросла к перилам. Что-то внутри подсказывало мне, что лучше продолжать подниматься наверх, но когда звонок раздался снова, я спустилась вниз. Я была уверена, что это кто-то из прокуратуры. Я напомнила себе о том, что не должна отвечать ни на один их вопрос без адвоката.
Когда я открыла дверь, было полным облегчением увидеть, что за ней не было детектива Уолша. На крыльце стоял прокурор Джеф Макингсли с черноволосым коллегой, возрастом чуть помладше его, и он был очень вежлив со мной.
Я оставила свои солнцезащитные очки на кухне, поэтому могла только догадываться, о чем они подумали, когда увидели мои красные, опухшие глаза. Но я не думаю, что в тот момент это сильно волновало меня. Мне надоело куда-то убегать, сопротивляться. Мне было интересно лишь одно: пришли ли они арестовать меня или нет.
— Миссис Нолан, мне известно, что у вас есть адвокат, но я уверяю, что не буду задавать вам каких-либо вопросов об убийстве Джорджет Гроув и о Чарли Хетче, — сказал Джеф Макингсли. — Но я надеюсь, что вы знаете какую-то информацию, которая поможет нам в деле об убийстве, совершенном не так давно. Мне известно, что вы брали уроки верховой езды у Зака Виллета. Сегодня ранним утром нашли его труп.
Я молчала. Я должна была притвориться, что я сильно удивлена. Пусть они думают, что это шокировало меня, оказалось для меня большим горем, но если бы я этого не сделала, то все бы выглядело так, как будто они поведали мне о том, что я уже знаю.
Макингсли ждал от меня какого-либо отклика, но когда он ничего не услышал в ответ, то сказал:
— Нам известно, что у вас с Заком был урок верховой езды вчера в полдень. Говорил ли он вам о том, что собирается с кем-нибудь встретиться? Любая информация, которую вы можете нам сообщить, будет очень важной.
— Собирался ли он с кем-то встретиться? — повторила я и услышала, что мой голос скатывается к истерике. Я зажала рот рукой. — У меня есть адвокат. — Я постаралась, чтобы мой голос звучал спокойнее. — И я буду говорить только в его присутствии.
— Да, конечно, миссис Нолан, но это простой вопрос. Помните ту фотографию Бартонов, которую Вы нашли прикрепленной к столбу в сарае. Вы показывали ее мужу?
Я вспомнила, как нашла тот снимок, как спрятала его в потайном ящике стола, как потом Джек рассказал о нем Алексу, а Алекс ужасно расстроился, так как я не собиралась говорить ему об этом. Фотография стала еще одним эпизодом в череде неприятностей, которая вбила клин в наши отношения с Алексом.
Но, по крайней мере, на этот вопрос мистера Макингсли я могла ответить безбоязненно.
— Мой муж уже уехал на работу, когда я нашла ее. А в тот момент, когда я отдавала вам этот снимок, он вернулся. Нет, мистер Макингсли, он его не видел.
