Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Дальше нужно попытаться взглянуть на ситуацию глазами Беркутова. Своим визитом Гуров однозначно дал ему понять, что его дни на воле сочтены. Думал ли он о том, что может оказаться за решеткой, когда начал свою криминальную карьеру? Наверняка нет. После разоблачения эта перспектива открылась ему во всей красе. Сдаваться добровольно он не собирался, это факт. Что он мог предпринять в создавшейся ситуации? То, что и предпринял. Ему ничего не оставалось, как нейтрализовать Гурова. На время или навсегда, сказать трудно, но вот в том, что намерения его серьезны, Лев не сомневался.
Теперь нужно подумать, что дает ему это заточение? В первую очередь он выигрывает время. Судя по тому, что знает Гуров о совершенных им ограблениях, Беркутов не из тех людей, которые совершают спонтанные поступки. Прежде чем действовать, ему нужно хорошенько все обдумать, разработать детальный план. Если следовать логике, сейчас он именно этим и занимается, а Гуров здесь для того, чтобы не мешать готовить путь к отступлению. Сколько времени ему понадобится на обдумывание плана? День? Два? Или больше? А сколько времени прошло с тех пор, как он поместил его сюда? Это неизвестно, ясно только одно: в этой комнате Лев провел не один час. Затекшие конечности и сухость во рту говорили сами за себя. Следовательно, резонно предположить, что Беркутов может вернуться с минуты на минуту.
А раз так, надо действовать по своему плану. В первую очередь попытаться избавиться от пут или хотя бы ослабить их. Потом постараться обследовать помещение. Вдруг отыщется какой-то выход? Еще можно попытаться по звукам определить, где располагается его «тюрьма». Одним словом, нужно действовать.
Как ни старался Гуров, а освободить руки ему не удалось. От приложенных усилий кожу на руках саднило, а веревки оставались на месте. Пришлось прекратить попытки. «Ничего, немного передохну и продолжу. А время передышки можно использовать для определения местонахождения». Задержав дыхание, Гуров сосредоточился на внешних звуках. Поначалу совсем ничего слышно не было. Глухая, вязкая тишина, такая же непробиваемая, как темнота вокруг. Но потом характер тишины несколько изменился. До слуха донеслось слабое постукивание, будто синхронно заработала сразу сотня молоточков. Вскоре звук стал явственнее, и Лев понял: звук издавал поезд. Значит, неподалеку располагается железная дорога. Уже что-то, хотя и непонятно, чем это может помочь.
Он попытался представить карту Москвы и вспомнить, как много в городе мест, где железнодорожное полотно проходит непосредственно по городу. Увы, таких мест было немало. По сути, чуть ли не все железнодорожные линии шли сквозь город. Но Гуров был уверен, что его темница находится далеко от города. Ему не верилось, что Беркутов настолько безрассуден, чтобы выбрать местом заточения полковника полиции помещение, расположенное в черте города. «Куда же ты меня привез?» — в очередной раз задал себе вопрос Гуров. Додумать он не успел. В стене, что находилась напротив импровизированного ложа, внезапно появился свет, льющийся из образовавшегося проема и обозначивший чью-то внушительную фигуру.
— Добрый день, Лев Иванович. Успели соскучиться? — услышал Гуров голос Андрея Беркутова.
— А вы, я смотрю, не особо торопились, — внутренне напрягшись, бодро произнес он. — Нашли новый объект для развлечения?
— Обиделись, — прокомментировал Беркутов, входя в помещение. — Напрасно. В том, что вы оказались здесь, моей вины нет.
— Неужели? Видимо, я сам пришел сюда, сам связал себе руки и ноги. Видимо, никакой инъекции, лишившей меня сознания, вы не кололи и вообще не имеете к создавшейся ситуации никакого отношения, верно? Вина во всем этом только моя, и ничья больше.
— Конечно, ваша, — искренне произнес Беркутов. — Кто заставлял вас лезть в это дело? Кто приказывал идти ко мне домой и устраивать задушевные беседы? Наверняка это ваша личная инициатива. Вот за нее вы и расплачиваетесь.
— Сколько вы собираетесь меня здесь держать? — спросил Гуров.
— Пока не решил, — ответил Беркутов.
— Тогда хоть развяжите меня! — потребовал Лев.
— С какой стати? Вы что, хотите пить? Это я сейчас организую, а что касается свободы — это вряд ли.
Из пакета, который принес с собой, Беркутов достал пластиковую бутылку с водой и фирменный пакет из кафе, торгующего фастфудом. Окинув Гурова оценивающим взглядом, он задал вопрос:
— Могу я подойти к вам ближе? Тут у меня вода и кое-какая еда. Вам необходимо подкрепиться. Обещаете не выкидывать фокусов?
— Собираетесь кормить меня с рук? — усмехнулся Лев. — Забудьте, это плохая мысль.
— Но ведь вам это необходимо, — проговорил Беркутов.
— Что мне действительно необходимо, это получить свободу, — произнес Гуров. — И чем быстрее я ее получу, тем для вас будет лучше.
— Не думаю. — Беркутов все еще держал в руках бутылку с водой и фирменный пакет. — А от еды вы зря отказываетесь. Вам тут еще не один час сидеть. Хотите ощутить на себе все прелести заточения? Что ж, я не возражаю. Я даже помогу вам вжиться в роль. Руки у вас связаны, ноги тоже. Устроим небольшую проверку на выносливость. Я оставлю свои подношения здесь, на верхней ступеньке лестницы, и уйду. Сумеете добраться и воспользоваться — ваше счастье. Нет — проблема тоже ваша. Я же умываю руки.
— Чего вы в конце концов добиваетесь? Вы ведь должны понимать, что рано или поздно меня хватятся. И когда начнут искать, вы — первый, на кого падет подозрение.
— Скоро это не будет иметь значения, — ответил Беркутов. — Скоро все ваши попытки упрятать меня за решетку отойдут на задний план по сравнению с жаждой, голодом и немеющими мышцами. Вот тогда вам станет не до меня. Вы можете здесь умереть, вы хоть это понимаете?
— Почему вас это так беспокоит? — равнодушно спросил Гуров. — Это я должен волноваться, но уж никак не вы. Или боитесь, что смерть полковника полиции не сойдет вам с рук? Чего вы добиваетесь? Надеетесь, что сможете выторговать себе какие-то послабления? Об этом можете забыть. Я не торгуюсь с преступниками, даже в том случае, если все козыри у них на руках.
— Это мы еще посмотрим, — вспыхнул Беркутов. — Сейчас вы хорохоритесь, но что станет с вами через десять часов? А через тридцать? Да вы готовы будете пойти на любую сделку, лишь бы избавиться от веревок. И за мой королевский подарок в виде булки с котлетой и бутылки минеральной воды вы дадите любые обещания. Начиная с гарантий моей неприкосновенности и заканчивая обещанием взять всю вину за случившееся на себя!
Гуров видел, что Беркутов не на шутку разозлился. Этого он не хотел, видимо, просто увлекся собственными эмоциями. Нет, настраивать Беркутова против себя не в его интересах. Поддерживать боевой настрой и держать в относительном страхе — это одно, а разозлить до такой степени, чтобы он начал совершать необдуманные поступки, — совсем другое.
— Ладно, мы оба погорячились. Забудем об этом, — миролюбиво произнес он. — Я уверен, должен быть какой-то выход, который устроит нас обоих. Понимаю, я застал вас врасплох, заставив тем самым действовать необдуманно. Вы растерялись и решились на похищение, но ведь вы не преступник! Зачем вам губить себя?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
