Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Когда через полчаса они вышли из универмага, казалось, они только что народились на свет. Никто из встречных не мог их узнать. Знакомые ребята, встречаясь с ними на центральной улице поселка, таращили на них глаза, а девчата откровенно и потерянно ахали. Двое молодых джентльменов в серых крапчатых и третий в синем с красной искоркой костюмах были точь-в-точь такими, какими давно уже являлись девчатам в сновидениях и на киноэкране. Провожая их взглядами, никак не могли поверить девчата, что это все те же Игорь Матвеев, Вадим Зверев и Федор Сорокин.
Вадим, когда они трое еще только вошли в универмаг, предложил, чтобы у них у всех были одинаковые костюмы, с этим согласился и Игорь, но Федору почему-то приглянулся синий с красной искрой. С необъяснимым упорством он настаивал на своем выборе.
– Но почему? – сердясь, допытывался у него Вадим. – Ведь серый явно лучше, недаром он и стоит на двадцать два рубля тридцать копеек дороже. И вообще, это не по-товарищески. Кажется, мы договорились твердо, что приедем на Ангару в одинаковых костюмах. Это не дружба. Так мы к коммунизму не скоро придем.
– Брось, Вадим, при чем здесь дружба, – отвечал Федор и сам поспешил перейти в контратаку: – По-твоему, коммунизм – это какая-то одноцветная уравниловка, все на один фасон. Это, знаешь ли, какое-то мещанское понимание коммунизма.
Не мог же Федор признаться своим товарищам, что именно такой самый, синий с красной искрой, костюм однажды видел он на Автономове, когда тот, приехав из Москвы, выходил у здания управления из машины. Такой же совершенно новый костюм, и скорее всего купленный Автономовым в столичном ЦУМе. Продавщица орсовского универмага, уговаривая Федора купить синий костюм, добавила, что теперь с новой партией товара к ним тоже поступил только один такой костюм. Вполне вероятно, и на торжественном митинге, посвященном сдаче гидроузла в эксплуатацию, Автономов может быть в синем с красной искрой костюме.
Игорь слушал их спор, молча улыбаясь. Ему нравились и серый крапчатый, и синий с красной искрой костюм, тем более что последний стоил дешевле на двадцать два рубля тридцать копеек. Игорю нравились в универмаге орса костюмы всех цветов и покроев. В конце концов он безропотно позволил Вадиму остановить свой выбор на серых крапчатых костюмах.
Впервые перед пуском гидроузла за все время сплошных авралов и штурмов у них оказался целый день свободный. Как-то непривычно, не по себе им было, что теперь никуда не нужно было спешить. На плотине хозяйничали уже только отделочники и маляры, окрашивая стальные решетки барьеров и массивную дверь ГРЭС и зачищая мастерками барьер у обращенной к морю стороны плотины.
– Сходим, что ли, в сквер? – предложил Вадим.
Ему никто не возразил, и они пошли в сквер, сели на скамью, горячую от солнца. На листве деревьев лежала бетонная пыль. По единственной аллее сквера скучающе прогуливались такие же, как и они, неприкаянные люди. Вадиму первому же и надоело сидеть на солнцепеке, то и дело отвечая на кивки знакомых.
– Пойдем выпьем пива, – предложил он, вставая.
Согласились и с этим. Выпили под брезентовым пологом в углу сквера по кружке теплого полынно-горького пива, съели по две порции мороженого и опять выпили по кружке пива. Когда вышли из-под брезентового полога, еще жарче им показался день. Тут Игорь уже в третий раз за последние полчаса поинтересовался у Вадима, сколько на его часах показывает стрелка.
Вадим сощурил глаза.
– Разве ты куда-нибудь спешишь?
– Нет, просто так, – поспешил ответить Игорь.
Заглянули в клуб. Развлекая себя и товарищей, Вадим бурно сыграл на пианино в пустынном зале «Мучу». Ему отвечало гулкое эхо. Игорь вдруг решительно заявил:
– Мне, ребята, пора идти.
Вадим с наигранным непониманием спросил:
– Куда?
За Игоря ответил Федор:
– Странный вопрос. У человека свадьба. Ступай, Игорь, ступай.
После его ухода Вадим еще раз проиграл «Мучу» 'и встал, хлопнув крышкой пианино.
– А что, Федор, если нам еще раз пройтись по эстакаде? Во время митинга там не продерешься. Одних корреспондентов и кинооператоров нахлынет на пуск гидроузла целая армия.
На залитой жарким солнцем железобетонной части плотины не было никого, кроме маляров, покрывающих позолотой снопы и звезды на барьерных решетках и на дверях ГРЭС. Последний еще не размонтированный кран с приспущенной стрелой стоял на плотине над неоглядным зеркалом воды, как одинокий аист, забытый своей стаей.
– Завтра она уже будет не только наша, – сказал Вадим Зверев.
26
Секретарь-машинистка политотдела Люся Солодова сидела за своим столиком в приемной, сняв туфли и поставив ноги на деревянную перекладину. Она вспыхнула, как маков цвет, и мгновенно поджала под себя ноги, когда с улицы широко распахнулась дверь и вошел в приемную Автономов. Увидев у нее под столиком выставленные, как на витрине, босоножки, он догадливо спросил:
– Наплясалась за ночь на свадьбе? – И, не задерживаясь, взялся за ручку двери в кабинет Грекова: – У себя?
С выступившими в уголках капельками слез Люся молча кивнула головой.
В кабинете Автономов сразу же положил перед Грековым на стол большой коричневый портфель.
– Вот тебе работа на весь день. Перелистай еще раз. Звезды и все прочие знаки правительственная комиссия привезет в чемодане с собой, а во всем, что касается списков на амнистию, министр полностью положился на нас. – Он расстегнул портфель и, шевеля губами, одну за другой вынул из него и уложил стопками на столе у Грекова восемь толстых тетрадей, переплетенных в темно-красный коленкор. – Здесь тебе и «Война и мир», и «Тихий Дон». Запрись и скажи, чтобы твоя балерина никого не пускала к тебе. – Он снова порылся в своем портфеле и достал из него два толстых граненых карандаша. – Я их из своего стаканчика специально для тебя прихватил. Посмотри свежими глазами и можешь не стесняться, если я, по-твоему, что-нибудь просмотрел. – По своей привычке он стал мерить шагами кабинет Грекова взад и вперед, изредка останавливаясь перед ним. – Тебе, как политической власти, теперь и карты в руки. Недаром между нами
обязанности поделены. Мне кубы и шпунты, а тебе – весь живой материал. Ну, ну, не смотри на меня своим дремучим взглядом, ты прекрасно знаешь, что мне просто некогда было заниматься каждым Коптевым и Молчановым в отдельности. Вот это красный карандаш, а это синий. Первым вноси в списки тех, кого, по мнению политотдела, еще бесспорно следует внести, а вторым вымарывай тех, кто попал в них не по заслугам. Я, конечно, и сам их основательно пошуровал, но тебе, повторяю, виднее. Посоветуйся с Цымловым и еще знаешь с кем, например, с тем же комсомольским вождем, он молодых ребят из ЗК лучше знает. Я тебе целиком доверяю. Но и смотри не переборщи. А я хочу еще раз успеть на все объекты взглянуть. Чтобы всюду: под глянец и под ключ. Иногда какое-нибудь отхожее место может испортить весь пейзаж. Правительственная комиссия уже выехала на пароходе из Калача. – И, уже застегивая свой портфель, он спросил у Грекова: – Ну и как твой вояж в Приваловскую? Не придется нам с тобой за обман бюро обкома отвечать?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
