Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Клянемся! Именем Христовым и животворящею Троицей – аминь!
Довмонт согласился почти не раздумывая. А что было делать? Сразу же рассориться с самими влиятельными местными людьми, уповая на поддержку Святослава? У которого и власти-то было – чуть-чуть. Хотя вот новгородцев смог уболтать… так это не он, а отец его, Ярослав. Новгород, впрочем, покуда особо дразнить не надо. Тихой сапой все… силу для начала набрать.
Тепло простившись с «депутатами» веча, князь и его верный слуга спустились обратно к реке, к зарослям. Странно, но Рогнеды нигде видно не было, по крайней мере в пределах видимости.
– Наверное, в челноке дрыхнет, – вслух предположил Гинтарс. – Солнышко-то, эвон, печет!
Ну, печет это, конечно, смело сказано… Всего-то градусов десять-двенадцать, с «плюсом», разумеется. Хотя на солнце-то и все пятнадцать будет. Но не позагораешь, ага.
– Может, кликнуть ее, княже? В этих зарослях сами мы челнок не отыщем.
Довмонт пожал плечами:
– Ну, покричи.
Набрав в грудь побольше воздуха, Гинтарс открыл было рот… но закричать не успел – резким ударом князь повалил парня наземь, прижал… пропуская просвистевшие над головами стрелы!
– А теперь быстро ползем… в камыши, в рогоз…
Доползти им не дали. Из ольховых зарослей выскочили враз семеро молодцов, осанистых, косая сажень в плечах. Вооружены были дубинками, кистеньками, секирами… парочка даже с мечами. Довмонт досадливо выругался, обозвав Рогнеду нелестным словом. Пожалуй, ясно было, откуда взялись пареньки. Разве что совсем тупой не догадается.
Семеро против двоих. Нет, лучше так – семеро лиходеев, привыкших по большей части иметь дело с почти беззащитными людьми – и двое опытнейших, готовых ко всему, воинов-литвинов, закаленных в многочисленных схватках.
Что делать, князь сообразил быстро, мигнул Гинтарсу, в словах сейчас и нужды не было. Парень все понял правильно, выхватил ножи… Вскочив на ноги, литвины бросились в разные стороны… Гинтарс на бегу изловчился, метнул ножи один за другим… Одному лиходею угодил в горло – фонтаном хлынула кровь, – другого ранил в правый бок…
Довмонт тоже времени не терял, угостив одного из «дубинщиков» кинжалом – швырнул, да угодил злодею в правый глаз! Супостат и не вякнул ничего – быстренько упал да умер. Или – сначала умер, а уж потом упал, как-то так, наверное.
Как бы то ни было, а из семерых нападавших осталось четверо. Двое на одного – тут уж можно было повоевать, чего уж!
Цивильные люди сошлись в скоротечной схватке. Ни кольчуг, ни щитов, ни шлемов. Только мечи, секиры, кистеньки, а у кого-то – дубинка.
Нет щита – и не подставишь под вражеский меч, тут уж либо уклоняйся, либо отбивай клинки – вот и звон пошел на весь берег! На Довмонта навалились сразу двое мечников – толкались, друг другу мешали, пока, наконец, не рассредоточились – один зашел со спины… Да князь был не лыком шит! Вертелся волчком, отбивал, нападал сам, не подставляясь под удар, не давая врагам опомниться.
Вот ударил… отскочил, повернулся, отбивая натиск… И снова ударил, чувствуя, как готовит очередную атаку торчащий за спиной враг… Споткнулся… упал… чувствуя, как просвистел над головою занесенный позади меч… и тут же – выпад – ударил! Ткнул лиходея в грудь… Меч пошел неожиданно тяжело, видать, у врага под кафтанцем была поддета кольчуга. Так и есть – послышался знакомый скрежет, и Довмонт надавил на клинок, разрывая кольца и выпуская врагу кишки! Между тем второй супостат тут же налетел, словно Змей Горыныч… Но не успел ударить, осел, словив горлом стрелу!
Кто-то помог? Или случайно? Целили в князя, но вот… Некогда было рассуждать, думать. Довмонт бросился на помощь Гинтарсу, которого тоже взяли в оборот двое – один дубинщик, второй – с секирой на длинном и тонком древке, каким удобно наносить удар из-за своих рядов.
Подскочив, князь перебил древко секиры мечом… Дубинщика же достал неизвестный лучник… Опять этот лучник!..
Лучница!
Оставшиеся в живых враги, видя, что их затея не удалась, со всех ног бросились к реке… И тут им навстречу выскочила из ольховых зарослей Рогнеда с натянутым луком в руках! Каштановые локоны ее трепал ветер, в изумрудных очах яростно сверкало отраженное солнце. Юная разбойница ловко слала стрелы одну за другой… пока не убила всех! Никто из злодеев не спасся, все лежали мертвые.
– Зря ты так, – сплюнув, Довмонт покачал головой. – Надо было оставить в живых хоть кого-нибудь. Допросили бы!
– Ну прости, – девчонка опустила лук и тыльной стороной ладони утерла с верхней губы кровь. – Едва к челну подошла, как они на меня набросились, связали. Думали, спокойненько буду в лодке лежать, их дожидаться… Дождались теперь, твари!
И столько было в этих словах гнева, столько ничуть не наигранной ненависти, что князь лишь махнул рукой:
– Не на ту напали. Кстати, я на тебя думал. Что ты все это устроила.
– Я бы точно так же подумала, – красавица пригладила локоны, вернее – попыталась. Ветер не давал, трепал, разбрасывал по плечам каштаново-солнечным покрывалом.
– Они, видно, за нами давно следили, – собрав вражеское оружие, подал голос Гинтарс.
– Скорей, за боярами, – Рогнеда усмехнулась и одарила князя таким лукаво-дерзким взглядом, что у того захолонуло сердце. – Так ты пригласишь меня отужинать, пресветлый князь?
– Хоть сейчас… Сегодня!
Вообще-то не следовало так уж доверять этой разбойнице… но Довмонт все же поверил… хотя не совсем. О засаде и трупах он сразу же по возвращении поведал Степану, «полковнику», человеку, острому умом и весьма успешному в порученном ему деле.
Дева явилась в княжеские хоромы уже ближе к вечеру. Начинало смеркаться, выкатилась на небо серебряная луна, засверкали звезды. Сначала – тускло, потом все ярче и ярче.
Верный Гинтарс, встретив зеленоглазую красавицу у самых ворот, провел ее дальней галереей. В горнице уж был накрыт стол: пироги, кисель, дичь, разные вкусные заедки из далеких стран. И, конечно же, хмельной квас, медовуха… дорогое фряжское вино плескалось в серебряных кубках.
– А можно ухи? – испив вина, скромненько улыбнулась гостья. – А то я такая голодная! Прямо страх какая.
– Кушай, кушай, зая, – подсев поближе, Довмонт погладил Рогнеду по плечу, дождался, когда та похлебает ушицы и, прижав к себе, крепко поцеловал в губы.
Девушка не сопротивлялась. Наоборот, подалась, приникла к крепкой мужской груди и целовалась, целовалась, целовалась! Так истово, так настойчиво и сильно, словно хотела выпить князя до дна, словно это вот серебряный кубок.
Оба не хотели ждать, оба стремились слиться в едином порыве вот уже прямо сейчас, оставив на потом долгие и сладкие ласки…
– Ты поднимись, милая…
Довмонт задрал деве подол, лаская бедра, потом наклонил… чувствуя, как задергалось под ним податливое женское тело, такое молодое, упругое, гибкое… Красавица закричала, ничуть не стесняясь, а князь зарычал, довольно, дико и глухо, словно дорвавшийся до добычи зверь.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
