Книга Истина - Мелани Раабе

Вода соблазнительно поблескивает. Едва выйдя из машины, я слышу ее манящий зов. Берег Эльбы. Снова этот берег Эльбы.

И новолуние.

Задержусь здесь ненадолго.

Наверное, надо заканчивать с этим, хватит сюда приходить. Не могу же я каждый вечер просить соседку Тайс сидеть с Лео, не могу же я изо дня в день являться в школу смертельно усталой из-за того, что я ночами шатаюсь тут на берегу.

Да и вообще все это просто смешно.

И все же по-другому у меня не получается.

Осматриваюсь. Я здесь одна. Как и каждый вечер. Он не пришел. Какой идиотизм с моей стороны – предполагать, что он придет.

Сегодня я здесь в последний раз, говорю я себе.

И тут я – против сложившейся своей привычки – отправляюсь в другую сторону. Прочь от воды, вперед к асфальту, к людям, к улицам. Иду все дальше и дальше, город несет меня через всю свою систему, инстинктивно я двигаюсь к центру, улицы становятся все оживленнее, я петляю, порой задумываюсь, как же мне теперь отыскать свою машину, ах, да ладно, я иду и иду. Каждый шаг помогает мне привести мысли в порядок, избавиться от тяжести. Прорываюсь сквозь тьму. Время от времени из темноты на улице передо мной появляются ночные гуляки, пошатываясь, бредут мимо – то одинокие волки, то парочки в обнимку, то – это уж обязательно – шумливые компании. Вдруг в темноте забрезжил свет. Подняла глаза, а это пивная. Эмблема пива «Астра» указывает мне путь. Мне уже не раз попадались сегодня пивные, но желания зайти туда не возникало. А эта пивная – какая-то другая, сама не знаю, почему. Может, мне понравилось, что она пуста. Захожу внутрь.

За стойкой изящная женщина моего возраста, бледное лицо, волосы выкрашены в огненно-рыжий цвет. Улыбается, кивком подзывает меня, я усаживаюсь к стойке, заказываю пиво. Она подает. И спрашивает:

– Тяжелая ночка?

Глотаю пиво. Отвечаю:

– Бывало и похуже.

Делаю еще глоток.

– Но вообще-то – да. Тяжелая ночка.

– Мужчина?

Пожимая плечами, пью пиво. Нет у меня желания вести разговоры. А она продолжает:

– Я вот думаю, до чего мы были бы прекрасны, если б нам постоянно не мешала эта любовь. Если бы всю энергию, которую мы тратим на то, чтобы найти партнера или его удержать, вкладывали бы в другие дела. В проекты какие-нибудь, или в искусство, и еще куда.

Я повнимательнее присмотрелась к женщине за стойкой. Она моложе, чем мне подумалось на первый взгляд. Может, студентка, подрабатывает здесь, чтобы платить за учебу. Просто голос у нее хриплый, вот и кажется старше своих лет. Рассматриваю татуировки, покрывающие ее руки. Мне нравится татуировка. А Филипп татуировку ненавидел. Ради него я рядом с бабочкой у себя на бедре никакой другой татуировки не сделала.

– А есть она вообще? – спрашиваю я. – Эта самая любовь?

Женщина за стойкой смотрит на меня, подняв брови.

Делаю следующий глоток пива, наслаждаясь его горьковатым вкусом.

– Вот мы думаем, что кого-то любим… Но любим ли мы его, другого человека? Или мы любим то чувство, какое он у нас вызывает?

Коротко поразмыслив, она отвечает:

– Я считаю – и то, и другое.

– Но ведь тогда мы не можем разлюбить! Если мы действительно любим не только то чувство, которое вызывает в нас определенный человек, а любим его самого… Тогда разве можно разлюбить его лишь за поступки, хотя они нам не нравятся?

Женщина за стойкой пожала плечами и отвернулась. Может, она каждую ночь ведет такие разговоры и это ей прискучило.

Мне это тоже прискучило.

Беру бутылку и сажусь к окну. За немытым стеклом открывается вид на ночную улицу. Спрашиваю себя, есть ли там где-то Филипп. Спрашиваю себя, правда ли, что я все еще люблю Филиппа. И есть ли она вообще, любовь?

Спрашиваю себя, что бывает с нею, когда мы разлюбили. Сгорает ли она в холоде вселенной? Просачивается ли в наши клетки, изменяя наследственность?

Думаю я о Филиппе, и опять у меня это чувство в животе, как будто я на американских горках, и глаза мои наполняются слезами, и я понимаю: черт побери – да. Все еще и несмотря ни на что.

Расплатившись за пиво, возвращаюсь на берег Эльбы. Ложусь на песок, удивляясь, что он такой холодный. Мне необходимо полежать, откинувшись назад. Чуточку поглядеть на звезды вверху, ни о чем не думая, просто дать отдых глазам здесь, у воды. Просто дождаться в темноте, в предрассветных сумерках, что река унесет отсюда все мои переживания, всю мою боль к следующей излучине, где они исчезнут из виду. На некоторое время я зацепилась за эту мысль. Мне кажется, тело мое весит целую тонну. Я просто не могу встать. Я устала, я разбита, я слишком тяжела.

Но затем я сказала себе, что еще не вечер. Что скоро взойдет солнце. И всегда можно что-то сделать. И жизнь все равно продолжается. И лучшее, что я могу сделать – встать. Что бы ни было, а надо встать. И вот я встаю. Отряхиваю от песка и боли свою одежду, свои ладони. Отвожу взгляд от реки, поворачиваюсь к ней спиной. И прямо перед собой вижу Филиппа.

Мы смотрим друг на друга и молчим.

Я думаю, что любовь – это не состояние и не чувство. Любовь – это живой организм. Любовь испытывает голод и жажду. Это живое существо, способное расти и уменьшаться, болеть и выздоравливать, способное заснуть и умереть.

А значит – любовь можно возродить к жизни.

И в эту секунду птицы запели.