Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Леонид, помолчав, промолвил:
— Спартанцев с юных лет приучают к тому, что боевое подразделение, будь то лох или эномотия, есть нечто нерушимое. Поэтому всякому спартанцу запрещается покидать боевой отряд, в каком бы бедственном положении этот отряд ни оказался. Либо победить всем вместе, либо всем вместе погибнуть. Таков наш закон. Чудом уцелевший спартанец или бежавший с поля битвы по возвращении в Спарту лишается гражданских прав, от него отворачиваются родственники и друзья. К нему прикрепляется позорное прозвище «задрожавший». Смыть такой позор можно, только проявив неслыханную доблесть в сражении, а больше никак.
Аброник, у которого просто не было слов после всего услышанного, молча качал головой.
«Так вот на чем основано военное счастье лакедемонян, — думал он. — Победа или смерть! Как просто. И как жестоко».
— Даже если бы я преступил этот суровый закон и позволил переправить тяжелораненых в безопасное место, все равно это не спасло бы их, друг мой, — продолжил Леонид. — Спасенные тобой израненные спартанцы покончили бы с собой при первой же возможности. Ведь для каждого спартанца бесчестье страшнее смерти.
Аброник взирал на Леонида с невольным уважением. Он впервые в жизни видел человека, державшегося с таким спокойствием перед лицом неминуемой смерти. Афинянин был потрясен обычаем лакедемонян ставить воинскую честь выше страха перед смертью.
— Царь, что мне передать Фемистоклу и Еврибиаду? — спросил Аброник, задержавшись у дверного полога палатки.
— Передай им, что до сумерек мой отряд и феспийцы, пожалуй, продержатся, — ответил Леонид.
В палатку, где лежали тяжелораненые спартанцы, пришел Тимон, посланный сюда Агафоном. Тимону было приказано оборвать жизнь шестерых соратников, в числе которых был и его давний друг Эвридам.
Тимон вошел в душный полумрак палатки, где витал тяжелый запах засохшей крови и лечебного дегтя, которым лекари смазывают раны.
— Можете уходить, — сказал Тимон троим илотам, служившим лекарями в отряде Леонида.
Илоты, менявшие повязку на голове одного из раненых, прервали свою работу.
— Совсем уходить? — уточнил старший из лекарей.
— Совсем, — ответил Тимон и вынул из ножен короткий меч.
Прихватив свои нехитрые пожитки, илоты торопливо покинули палатку. Тимон, посторонившись, дал им пройти.
Из шестерых тяжелораненых трое пребывали в забытьи. Тимон сначала направился к ним и недрогнувшей рукой прервал их сонное дыхание.
Затем, вытирая тряпкой окровавленный меч, Тимон приблизился к Евксинефту, у которого были перебиты обе ноги.
— Какой была утренняя жертва? — спросил Евксинефт, приподнявшись на локте.
— К сожалению, неблагоприятная, — с печальным вздохом произнес Тимон, присев рядом на солому.
— Дай. — Евксинефт протянул руку к мечу. — Я сам.
Тимон отдал меч и отвернулся.
Евксинефт заколол себя точным ударом в сердце.
— Теперь мой черед, — промолвил Эвридам, обращаясь к Тимону, — уже нет сил терпеть эту боль.
У Эвридама была глубокая рана в животе.
— Нет, кончай сначала меня! — воскликнул другой раненый, с пробитой головой. — Видишь, кровь так и течет. Иди сюда, Тимон!
Тимон повиновался, поскольку раненный в голову спартанец был не простым воином, а предводителем эномотии.
Видя, что Тимон не смеет вонзить меч ему в грудь, раненый эномотарх подставил шею:
— Режь!
— До встречи в Аиде, Алексид, — прошептал Тимон и рассек мечом сонную артерию на шее военачальника.
— Где же спартанское войско? — грустно спросил Эвридам, когда Тимон сел около его постели.
— Не знаю, — ответил Тимон, не глядя на друга. — Прости меня, Эвридам.
— Я всегда знал, что рожден смертным, — слабо усмехнулся Эвридам. Его запекшиеся губы разбухли и потрескались. — Я сейчас закрою глаза, а ты делай свое дело. Все равно моя рана смертельная. Хочу лишь сказать тебе напоследок: я очень признателен тебе за то, что ты сосватал мне Меланфо. Какие славные ночи я провел с нею! Я умираю без сожалений. Прощай, Тимон!
— Прощай, Эвридам! — дрогнувшим голосом произнес Тимон.
Он поудобнее перехватил рукоять меча и, стиснув зубы, умертвил друга одним сильным ударом.
* * *
Когда Аброник ушел, Леонид стал облачаться в боевые доспехи. Ему помогал слуга. Надев панцирь и поножи, Леонид велел слуге отправляться к Восточному проходу и находиться там в дозоре.
— Я знаю, Тефис, ты быстро бегаешь, — сказал Леонид, — поэтому и поручаю тебе это важное дело. Притаись где-нибудь на возвышенности и наблюдай за действиями феспийцев, на них вот-вот должны навалиться «бессмертные», отправленные Ксерксом в обход. Как только ты увидишь, что «бессмертные» одолевают феспийцев, то со всех ног беги сюда, к фокейской стене. От тебя, Тефис, будет зависеть, ударят «бессмертные» нам в спину или нет.
Тефис поклонился, собираясь немедленно выполнить поручение Леонида.
Надевая короткий плащ, он не удержался и спросил:
— Господин, когда же подойдет спартанское войско?
— Скоро, Тефис, — без колебаний ответил Леонид. — Быть может, уже сегодня. Вот почему нам так важно продержаться до вечера.
Схватив широкополую шляпу, Тефис выбежал из палатки.
Леонид опустился на грубо сколоченную скамью и, положив на колени короткий меч, извлек из ножен голубоватый стальной клинок. Итак, сегодняшний день станет последним в его жизни. Как бы то ни было, он до конца выполнит свой воинский долг. Однако душа не желала смерти.
Перед мысленным взором Леонида предстала Горго, бледная, как ее покрывало. Царь услышал тихий голос: «Со щитом или на щите?»
«На щите, Горго. На щите! — мысленно ответил Леонид. — Горго, береги сына. Прощай!»
Прозвучала боевая труба. Это был сигнал к построению.
В палатку вошел другой слуга-илот и сообщил, что афинская пентеконтера отчалила от берега.
Леонид собрал военачальников.
— Персы выжидают, когда «бессмертные» ударят нам в спину, — сказал царь. — Значит, мы нападем первыми. Наверняка Ксеркс где-то здесь. Нам остается только идти вперед и постараться убить его. Если я погибну, главенство примет Сперхий.
Ворота в фокейской стене на ночь закладывали корзинами с камнями. Леонид приказал освободить проход. Спартанцы вышли из-за стены и построились фалангой на шесть шеренг в глубину.
Солнце, взошедшее над горами, озарило своими лучами блестящие щиты лакедемонян, их красные султаны на шлемах. Спартанская фаланга перегородила узкую приморскую долину.
Потоки солнечного света, пролившиеся из-за Каллидромских гор, осветили и полчища персидского царя, заполнившие все пространство между горами и низким морским берегом. Больше двадцати тысяч варваров столпилось между Анфелой и фокейской стеной, ожидая сигнала к атаке. Персы собирались штурмовать фокейскую стену, поэтому принесли с собой длинные лестницы.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
