Вилль принял бумагу, и алессина ручка тут же соскользнула с его локтя. Желание превратить шушелева полукровку в подножный корм возросло стократно. Тем не менее, он деловито развернул лист и даже посмотрел документ на просвет. Имя «Аэшур» явно было липовым, впрочем, как и указанная дата рождения. А вот бумага с бледно-оранжевым грифоном посередине листа и печатью торгового центра Зельгорда на фамилии полукровки оказались настоящими.
— Всё хорошо. Оружие, амулеты? — для порядка спросил капитан, передавая документ владельцу.
— Да, — кивнул полуэльф, — циката[32]и съерт.[33]Но за них я уплатил господину Буряку.
— Всё в порядке! Добро пожаловать в Северинг, господин Ринвейн! — и по-хозяйски пристроил ручку оторопевшей знахарки обратно себе под локоть.
На сей раз, Аэшур поклонился обоим одновременно, учтиво и с улыбкой, но не подобострастно. Какое-то время Виллю казалось, что приезжий полуэльф смотрит ему в спину, но того уже и след простыл. Зато Алесса не только прожигала в нём дыру, да ещё и сопела в придачу.
— Каким же ты бываешь противным, Арвиэль! Сам говорил, что раса для тебя не имеет значения! Опять врал?! — сказала, как укусила.
Аватар нахмурил чёрные брови и плотнее прижал к себе её руку.
— Я — капитан стражи, Алесса. Я доверяю Темару, но также имею полное право проверять приезжих…
— Не в этом дело! Ты на него смотрел, как на сорняк!
— Сына судят по отцу, Алесса! — строго сказал Вилль, останавливаясь. — Дело в том, что эльфы не сочетаются браком с другими расами, однако, погулять перед свадьбой не считается зазорным. Все полукровки — бастарды, рождённые падшими женщинами либо знатными дурочками. Хотя, вторые предпочитают избавляться от нерождённых детей. Первые подбрасывают на чужой порог, а раньше продавали ильмарранцам в рабство, пока Император Аристан не запретил. Редко, когда оставляют себе. «Аэшур» по-ильмаррански означает «сова». Что, Алесса, может получиться из беглого раба, воспитанного в стране свободных нравов, а?
— Воспитали его, надо признать, отменно! И он точно бы не стал удирать в окно, после того, как провёл ночь в одной постели с девушкой! — высокомерно парировала Алесса.
— Полукровки не живут в Силль-Миеллоне, но в последнее время они держатся ближе к крупным городам. Чего ж этого занесло на окраину, да так вовремя? — гнул своё Вилль, не обращая внимания на выпад.
— О собаке он слышал только из сплетен, вроде той, про нас и топор. О тебе не спрашивал вовсе. И, Вилль, я обещала, что никому не скажу…
— Леська, в тебе я и не сомневаюсь! — парень угодливо погладил маленькую руку. — Но он намного старше и опытнее. Просто следи за словами, а ещё лучше — держись от него подальше.
К караулке пришли мирно встречным девкам на зависть. С точки зрения Алессы, которая сейчас упивалась их взглядами, неприязнь к полукровке объяснялась отнюдь не подозрительностью аватара, а обыкновенной ревностью. Что, надо заметить, чрезвычайно согревало южную кошку.
— Вилль, а у вас в караулке уже весна началась? Капель же! — Алесса ткнула пальцем в желтоватую струйку.
Эльф очень недобро посмотрел на предвестницу весенней оттепели и решительно подошёл к бревну-ножке.
— Геварн! Я сколько раз просил?!
— К-капитан?
Капель прекратилась, как по мановению волшебной палочки. Вилль смущённо закидал снегом результат «весеннего» хулиганства и утрамбовал сапогом.
— Добро пожаловать, Алесса!
Протянутую из люка руку знахарка решительно отвергла, прекрасно понимая, что именно она сжимала десятью минутами ранее. Брезгливо ухватившись кончиками цепких пальцев за грязноватый пол, девушка поднялась в святую святых — «кабинет» капитана стражи — и тут же испуганно засипела. Из тёмного угла на неё пялилось нечто лохматое, огромное, с выпученными глазами и голодно оскаленной пастью.
— Вашу шаль, госпожа! — замогильным голосом провыло нечто, требовательно протягивая когтистую лапу.
— Мама! — пискнула знахарка и начала отступать к люку.
— Алесса, это чучело! Симка, вылезай оттуда немедля!
Противно хихикающий домовой выпрыгнул из брюха скалозуба и вперевалочку подошёл к хозяину. Он явно не раскаивался в только что учинённом безобразии. Вилль прищурил потемневшие глаза на шатавшегося, аки камыш на ветру, стражника. «Дурной знак», — понял Геварн и попытался принять строго вертикальное положение.
— Мда… Геварн, иди домой. Пришли Сатьяна в шесть, трезвого…
«Обошлось», — обрадовался стражник и, дохнув на знахарку пахучей улыбкой, полез вниз.
— Уютно у тебя здесь, — вдруг улыбнулась Алесса. — Только пол подмести надо.
Вилль никогда бы не смог назвать будку охраны уютной. На заплёванном полу растёрт грязными сапогами пепел, потолок летом делят две враждующие стороны — мухи да пауки. И бесполезно с ними воевать, чем больше убьёшь, тем быстрее расплодятся новые. В одном углу притулился шкаф с запасным оружием — старыми мечами да арбалетами, в другом устроился скалозуб со стаканом. Печурка почти не используется, а зачем? Вилль не мёрз, а у его подчинённых имеется свой проверенный способ погреться, и дрова заросли паутиной. Диван, явно когда-то принадлежавший миру великосветских господ, свыкся с новым жилищем и подстроился под остальных его обитателей… Пол грязный, стол грязный, стены чёрные — какой, спрашивается, уют? Эльф недоумённо посмотрел на Алессу, издевается, что ли?
— Мда, Вилль, не романтичный ты какой-то! — укоризненно вздохнула девушка.
Ключ от оружейного шкафа, куда стражники упрятали оплавленные рукояти, так и не отыскался, и эльф, вытянув из сапог свои узкие кинжалы, прижал один к губам — тсс… сейчас престижный капитан немного пошалит. Алесса заговорщически подмигнула. Пока Вилль ковырялся в замке, девушка заинтересовалась чучелом. Почитала надпись на стакане, отщипнула клочок шерсти на память, тщетно попыталась выдрать коготь…
— Ты руку ему в пассть засунь, там интерессно, — хихикая, прошептал Симеон.
Алесса воровато прокралась к столу и подцепила табурет — нельзя мешать мастеру, когда он занят. Острое ухо слегка шевельнулось, но Вилль ничего не сказал, и знахарка горделиво сочла себя незамеченной. Пыхтя, девушка забралась на табурет и едва не сверзилась, отшатнувшись. С такой морды хоть портреты на заказ пиши! Знахарка потрогала жёлтый пуговичный глаз, поковыряла пальцем в носу-пятачке и, наконец, с видом бесстрашного дрессировщика сунула руку в раззявленную пасть, сразу нащупав нечто гладкое и продолговатое.
Эльф довольно хмыкнул, засунул ножи в сапоги и снял замок. Потянул обе ручки шкафа на себя… и тут же резво отскочил назад. Весело подпрыгивая и постукивая, на него обрушилась стеклянно-глиняная бутылочная лавина. Она вела себя, о, как неуважительно! Плевалась в престижного капитана вонючей жидкостью, усеивала пол его «кабинета» разноцветными осколками и, в конце концов, раскатилась по всей караулке.
